Подлинная история сталкера Француза. Книга 2. Кольцо судьбы. Павел Курятников (Франц)

он продолжил шагать по прямой, как вдруг слева, в сторонке, послышалось негромкое:

      – Так, Мыкола, чуешь, шо кажу? Треба було залышиться та подывыться на того очкарыка, шо наших хлопцив вбыв, собака. Здох вин чи ни? Чуешь? А якшо вин жив?

      – Та шо ты причыпывся? – послышался недовольный голос второго собеседника.

      При этих услышанных словах скрытых незнакомцев Француз, даже ни на секунду не подозревая, что первый собеседник говорит именно о нём, буквально на автомате сделал ещё несколько шагов, и слева перед ним предстала такая картина: в трёх метрах, спиной к нему, к костру наклонился, раздувая огонь, и почти засунув голову в дрова, какой-то мужик в спортивных штанах и чёрной майке-тельняшке. А над дровами уже висел закопчённый котелок с водой. Напротив, на пеньке, восседал, закинув ногу на ногу, низкорослый, с жабьим пучеглазым личиком, коротышка, который ел бутерброд из чёрного хлеба с салом. Не успел путник сделать к ним и двух шагов, как Жаба побелел, вытаращив глаза и, заикаясь, просипел своему напарнику:

      – М-м-мыкола-а-а, так вот же ви-и-ин, собака, ж-живо-ой…

      Всё Французу тут стало ясно. Бандиты! Из числа тех, что подорвали его на Лесопилке и забрали его друзей! Пасут тут, на своём посту, свободных сталкеров, чтобы дань взять… Но его точно не ждали! Тут он заметил, как бандит, что раздувал огонь спиной к нему, молниеносно схватил нож, лежащий справа у костра и, словно пружина, распрямился вверх, одновременно разворачиваясь к нему для удара! За мгновение до его смерти сталкер увидел эти глаза – белёсые, с чёрными пустыми зрачками, переполненные безграничной ненавистью к нему… Так как передёргивать затвор уже было поздно, гость, не снимая АКСУ с плеча, изо всей силы сунул поднимающемуся врагу дульным компенсатором прямо между глаз! Хрустнула лобная кость на стыке с носовой, металл вошёл в череп бандита по самую мушку, брызнув фонтанчиком крови, а тот, вскрикнув, лишь взмахнул, словно Арлекин, обеими руками назад, выронил оружие и повис, содрогаясь, на стволе с остекленевшими глазами. В это же мгновение Жаба, понимая, что оружие, которое находится сзади него, он взять уже не успеет, бросился к сталкеру и изо всей силы принялся беспорядочно бить его кулаками по лицу, не давая вытащить оружие из убитого. Бросив бесполезный автомат и изворачиваясь от града ударов, Француз левой рукой схватил правую руку напавшего, а своей правой взялся за его глотку и, бросив тело, словно мешок, через бедро, придавил бандита коленом к земле. Тот беспомощно забарахтался и завизжал, словно взбесившийся кот, с трудом выталкивая из придушенной глотки ругательства:

      – Не чипай миня, москалюка! Видчипысь, собака!

      Но сталкер, напротив, с безграничной ненавистью за своих пленённых друзей, за своё тяжёлое ранение, да за все их бандитские дела, давил врага к земле всё сильнее, при этом ещё крепче сжимая пальцами его кадык и ломая левой рукой его локтевой сустав о своё левое колено, приговаривая при этом:

      – Не дёргайся, придурок! Лежи смирно! И отпущу…

      Но