Последний мерзавец. Ольга Сергеевна Рузанова

глазах было столько презрения, словно я по собственной прихоти заняла его место рядом с отцом.

      Я ведь не дура, понимаю, как это выглядит со стороны и что он может чувствовать. Но я-то никогда не одобряла решения отчима не принимать собственного сына. Напротив, я бы очень хотела, чтобы они были близки. Разве это плохо, иметь старшего брата?..

      Проезжаю по окраине города и, выехав на широкополосную трассу, набираю скорость. Через пару километров поднимаюсь на виадук и, спустившись с него, попадаю прямиком в наш элитный поселок «Кристалл-парк» на берегу красивейшего залива.

      Медленно прокатившись по центральной улице, останавливаюсь перед белоснежными воротами, которые начинают разъезжаться в стороны, едва я нажимаю на кнопку брелока.

      Затем так же открываю ворота гаража, ставлю в него машину, а выйдя из него, вижу сидящую на террасе бабушку.

      – Ты как? – спрашиваю тихо, присаживаясь перед ней на корточки.

      Снова плакала. Глаза и нос красные, а щеки бледные.

      – Отвезла ее?

      – Маму?.. Да.

      – Пусть летит. Здесь ей делать нечего. – проговаривает бабуля твердым голосом.

      Удивительно, что при такой нелюбви к моей матери, она относится ко мне как к родной внучке. Мама тоже ее не выносит и считает , что та всегда настраивала Льва против нее. Глупость, конечно. Имей она на него такое влияние, давно заставила бы признать своего сына.

      Нет, Лев Давидович был человеком своенравным и очень упрямым. Навязать ему что-то или, тем более, заставить было просто нереальным.

      – Мы все равно будем встречаться… – шепчу, накрывая ее ладони своими. – Я к ней в Москву. Или она сюда.

      – Он не берет трубку… – вдруг переводит тему. – Скидывает мои звонки.

      – Кто?..

      – Илья. Мне срочно нужно с ним поговорить, Милена.

      Глава 4

      Милена.

      – Уже было оглашение завещания? – интересуется Олеся, отпив капучино из бумажного стаканчика. – Кому Лев Давидович все отписал?

      Закатив глаза, Ангелина, качает головой.

      Обезоруживающая прямота Олеси иногда вгоняет в ступор, но мы с Линой научились с этим жить.

      – Не было никакого завещания. – отвечаю я, прочистив горло. – По закону мы с бабушкой равноправные наследники.

      – Вот, черт!.. Я надеялась, Абрамову хоть немного перепадет.

      Мои подруги, как и подавляющее большинство горожан, в противостоянии между Бергом и Абрамовым безоговорочно на стороне последнего. Подозреваю, его харизма, дерзость и кричащая сексуальность сыграли в этом решающую роль.

      – Ну, какое завещание, Лесь, он же не собирался помирать. – говорит Лина и обращается ко мне. – Сколько ему, кстати, было?

      – Пятьдесят шесть.

      – Совсем молодой еще…

      – Да.

      – Ну не знаю. – смотрит в стаканчик Олеся. – Может, бабушка на Илью что-нибудь запишет?.. Ты же не будешь против?

      – Я?.. – восклицаю тихо. – Почему я должна быть против? Нет, конечно!

      Я не в курсе всего, что оставил