Последний мерзавец. Ольга Сергеевна Рузанова

Бергу» – усмехались сплетники.

      «Браво, Абрам… Красава!»

      Сам Илья хранил молчание и на сплетни о себе никак не реагировал. Но о любовных подвигах его вскоре начали рождаться легенды.

      Абрам и ведущая утренней передачи Алена Васильева.

      Абрам и гражданская жена судьи Кроссинга.

      Абрам и моделька Инесса.

      Абрам и обе дочери держателя контрольного пакета акций СтарПрайма.

      Слухи лились как из рога изобилия, Илья жил на полную катушку, а маме пришлось уехать из города, чтобы хоть как-то уберечь остатки своей чести.

      Глава 3

      Милена.

      На следующий день, попрощавшись с мамой в аэропорту, на обратном пути заезжаю в цветочный магазин и еду на городское кладбище.

      Я предлагала маме съездить со мной перед тем, как отвезти ее на самолет, но она наотрез отказалась. Сказала, что все еще зла на Льва.

      Я спорить и переубеждать не стала, но искренне не понимаю, как можно обижаться и злиться на покойного.

      Медленно шагая по широкой аллее кладбища, прохожу мимо маленькой часовенки и целой гряды зацветающих пионов и оказываюсь перед могилой отчима.

      У меня нет к нему обид. Поначалу, когда он выгнал маму из дому, я сильно переживала, несколько раз даже пыталась уговорить его вернуть ее, действовала через бабушку, но потом поняла, что все бесполезно, и оставила попытки.

      Отношение отчима ко мне после их развода не изменилось. Он никогда не вымещал на мне свою злость на маму и по-своему всегда заботился обо мне.

      Подойдя ближе, ставлю цветы в специально установленную здесь вазу и смотрю на его портрет. А в голове как по волшебству образ его сына возникает.

      Поразительное сходство!..

      Почему Лев Давидович не признал его?! Ведь тут никаких тестов не понадобилось бы!..

      Прямой, словно бросающий вызов, взгляд, та же линия носа и еле заметная ямочка на подбородке.

      И характер… наверняка, характер тоже в отца.

      Бабушка рассказывала, что в юности сладу с Львом не знала. Приводы, скандалы, разбитые машины и мотоциклы.

      Несмотря на то, что позже он стал главой города, шлейф из слухов о его темных делишках тянулся за ним до конца его жизни. И даже скандальные похороны его, уверена, еще долго не забудут.

      Тяжело вздохнув, я мысленно прощаюсь с ним и иду к своей машине.

      Сегодня снова жарко, поэтому, сев в салон, сразу опускаю стекла и врубаю кондиционер. А затем, достав резинку из сумки, пытаюсь собрать свою кудрявую копну в хвост. С ней тепло и уютно в мороз, а в почти сорокоградусную жару она как синтетическое электрическое одеяло.

      Проехав первый безлюдный район, ловко вливаюсь в автомобильный поток. Вожу я с восемнадцати лет – вполне сносно, учитываю небольшой стаж. За два года ни одного дтп и ни одной царапинки на кузове беленького Марселя. Так я, любя, называю свой мерседес купе, что Лев Давидович купил мне, как только я получила права.

      Музыку по причине траура не включаю и на лекции в универ тоже не еду. Хочу поддержать бабушку своим присутствием.

      Сворачиваю