Хозяйка каменоломни в Драконьем доле. Жанна Лебедева

пещерой.

      В комнате было свежо.

      За чуть приоткрытым окном ночь прорывалась переливчатым пением близкой реки. И шелестом листьев, уже местами подсохших и поэтому звонких…

      Занавеска вдруг колыхнулась, и что-то заметалось в ней, путаясь в ткани.

      – Ай! – Мариса схватила оставленное Анной полотенце и собралась шлепнуть им незваного гостя.

      – Подожди.

      Анна видела их прежде.

      Летучих мышей.

      Когда-то безумно давно, в походе, одна запуталась в волосах. Было нестрашно. Щекотно… И Лариса Чалова, жена председателя их турклуба, женщина совершенно бесстрашная, до безумия увлеченная природой, выпутывала рвущееся на свободу создание из Анниной шевелюры.

      Та мышь была изжелта-серенькая, с белым брюшком, с прозрачными длинными ушками, с острой розовой мордочкой и смешными пальчиками-крючочками на пергаментных крыльях. Оказавшись в человеческих руках, она оскалила крошечные зубки и тут же была отпущена на свободу.

      Лариса Чалова сказала, что это, должно быть, ночница…

      Анна бережно освободила местную мышь из западни. Она тоже оказалась белобрюхой и длинноухенькой. Только была больше той, прежней.

      Раза в три…

      И эта мышь не сердилась. Она внимательно смотрела на Анну бусинками глаз, покорно ожидая, пока ее выпустят в окно.

      – Ну и страшилище, – нахмурилась камеристка.

      – Это ночница. Наверное… – повторила Анна слова Ларисы Чаловой. – Должно быть, прилетела из подземных гротов.

      Мариса затворила оконную створу, защелкнула медный шпингалет.

      – Вот так-то лучше. Ложитесь, госпожа, спать. Что-то мы засиделись совсем.

      Часы в резной оправе пробили полночь.

      В деревне залаяла собака, и в ответ ей со стороны берега прилетел надрывный жутковатый звук.

      – Кто это? – спросила Анна.

      – Гиены, – рассказала Мариса и успокоила: – Они ручные. Домашние. Их Орра держит.

      – А кто такая Орра?

      – Орчиха. Работает в каменоломне. Для их народа скалы и подземелья – дом родной.

      Анна изумленно вскинула брови.

      – Хочу с ней поскорее познакомиться. А где она живет?

      – Ее дом стоит отдельно от деревни. Чуть дальше. У берега Резвянки, на тропе, что ведет к шахтам. – Мариса подошла к резному комоду на высоких медных ножках, достала из ящика мягкое ночное платье, подала. – Вам помочь переодеться?

      – Спасибо. Справлюсь сама, – отказалась Анна.

      Камеристка почему-то усомнилась:

      – Точно?

      Анна убедила ее:

      – Да. Хочу чувствовать себя дееспособной, понимаешь? – Она красноречиво постучала костяшками пальцев по искусственной ноге. – Мне это нужно. Хочу заново в себя поверить и жить полной жизнью.

      – Я понимаю, – закивала камеристка. Предположила робко: – Это другая женщина из снов так на вас повлияла?

      – Почему ты так решила? – поинтересовалась Анна в свою очередь.

      – Потому что… – Мариса помрачнела, потупила