HistoriCity. Городские исследования и история современности. Коллектив авторов

к опыту иных эпох, с другой71.

      Можно говорить, по крайней мере, о двух проявлениях этой рефлексивности в практике городских историков. Первое из них связано с «пространственным поворотом» и вниманием к локальному контексту. Фокусом интереса для историка становится переживание города как места, воплощение этого переживания в повседневном опыте и фиксирующих его текстах и артефактах, присутствие городской мифологии в обыденной жизни людей. В более широкой перспективе предметом исследования становится формирование идентичности горожан, его связь с национальными, имперскими и космополитическими контекстами. Второй аспект этой рефлексивности связан с интересом к теме памяти. Обращение к этому сюжету становится необходимой составляющей в анализе соотношения преемственности и изменений в жизни города, взаимодействия конкурирующих историй, которые определяют не только идентичности жителей, но и направления городского развития72. Оба эти аспекта позволяют изучать историчность города – существования во времени, которое включает в себя специфическое восприятие этого существования73.

      Разумеется, практическая работа в области городской истории всегда определяется тем кругом проблем, подходов и источников, которые связаны с соответствующей областью знания, и, актуализируя связь прошлого и современности, она реализует определенную модель историчности. Таким образом, сама теоретическая рефлексия, которая, как показывает наш обзор, является условием продуктивной работы как для историков, так и для представителей социальных наук, может также быть осмыслена в качестве идентификации исторических координат реализуемой исследователем аналитической работы.

***

      Предлагаемая вниманию читателя книга подготовлена преимущественно по итогам двух исследовательских проектов, реализованных ИГИТИ, – «Конструирование прошлого и формы исторической культуры в современных городских пространствах» (2014) и «Городские образы в системах коммуникации: от XV к XXI в.» (2015). Делая шаг в сторону осмысления проблематики городской историчности, как она была намечена выше, мы не претендуем на систематический характер освещения этого поля исследований. Не будучи (за редкими исключениями) специалистами в области городской истории и городских исследований, авторы этой монографии обращались к городской проблематике, глядя на нее со своих исследовательских полей – интеллектуальной истории, истории науки, социологии культуры. Широта хронологического диапазона сюжетов в нашей книге представляется нам одним из важных импульсов для диалога в пространстве исследований города и городской культуры. Обращаясь к разным этапам становления городской культуры и различным ее проявлениям, мы стремились поставить вопрос о границах модерности, о роли различных культурных практик и различных медиа, агентов и институций в формировании образов города и режимов историчности, связывающих городское прошлое

71

Интересный материал для размышлений по этому поводу в перспективе российской истории представляет дискуссия о городских исследованиях, опубликованная в журнале «Антропологический форум». См.: Абашев В. В. и др. Форум: Исследования города // Антропологический форум. 2010. № 12. С. 7–208. Среди материалов дискуссии особенно хотелось бы выделить публикации М. Рютерс, С. Биттнера и ряда других зарубежных и отечественных ученых.

72

Ярким примером этих тенденций могут быть, например, недавние работы городских историков и антропологов об Одессе, претендующие на осмысление калейдоскопичности города и внутренне конфликтной идентичности его жителей: Richardson T. Kaleidoscopic Odessa: History and Place in Contemporary Ukraine. Toronto: University of Toronto Press, 2008; Herlihy P. Odessa Recollected. Boston: Academic Studies Press, 2018.

73

Lambek M. On Being Present to History: Historicity and Brigand Spirits in Madagascar // HAU: Journal of Ethnographic Theory. 2016. Vol. 6 (1). P. 318.