«Я крокодила пред Тобою…». Татьяна Малыгина

приятелем.

      – Тогда мы его не ждем, и давай на «ты».

      Они сели за заранее зарезервированный Владимиром столик, заказали бутылку шампанского и по салату «Оливье».

      – Расскажи мне о себе, – Марина отпила шампанского, рассматривая руки нежданного кавалера. Они были большие, мужские, с длинными ровными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями.

      – А давай, ты первая.

      Марина еще ранее обратила внимание, что Владимир чуть шепелявит на «с», получалось что-то типа «щегодня щедьмое щентября». Но только чуть-чуть, слух не резало.

      – Да нечего рассказывать, в общем. Ну, неделю назад я ушла от мужа, живу с родителями. Еще с нами живет моя племянница Лиля, ей шесть лет, милая девочка с убойным характером и взрослым отношением к жизни. Родители на пенсии, есть старшие брат и сестра. Детей нет, денег нет, счастья нет. А ты с кем живешь?

      – А у меня есть немного денег, немного счастья и…

      Марина замерла. «…И немного детей?»

      – … и дочь Полина, ей десять лет.

      «Значит, женат. Господи, опять женатик», – Марина успела расстроиться.

      – Ты женат, Володя?

      – Скорее, я не разведен. Жена, кстати, тоже Марина, с дочерью живут в Соликамске, мы уже давно не вместе. Собирались разводиться, но у нас к этому делу географические препятствия.

      «Как же! Географические! Ну все заливают! Поголовно все не женаты, или собираются разводиться, или уже подали заявление на развод, или вот-вот подадут. В голове у тебя, Вовчик, препятствия, а не в географии. И почему мне так не везет?!»

      – А как фамилия твоя?

      – Лукьяненко. Владимир Лукьяненко. Бонд, Джеймс Бонд, – кокетничал Володя.

      – Собирались разводиться, значит, сейчас не собираетесь?

      – Марина, для меня регистрация брака не имеет никакого значения.

      «Ну, конечно, сейчас начнется: главное – чувства, штамп в паспорте – это не главное, доверие в отношениях и любовь – вот основа семьи… и т.д., и т. п.»

      Марина успела сделать для себя уже кое-какие выводы. Разводиться не будет, детей заводить не будет, очень свободолюбив и независим, сам создает себе жизненные обстоятельства и успешно их игнорирует. «Да-а, фрукт. Впрочем, что это я? Я же замуж за него не собираюсь, – подумала Марина, – вот же женская натура! Любой мужчина, с которым общается женщина, почти сразу рассматривается ею как потенциальный партнер и отец ребенка. Ну да. А почему нет? Все как в природе. Самка выбирает самца для продолжения рода, выживает сильнейший, праймы, дуэли…»

      – Э-эй, Мариша, ты где? Вернись! – Володин голос отвлек Толмачеву от мыслей о размножении.

      – Все в порядке. Ты не сказал, с кем живешь.

      – Я живу со старенькой мамой, у нас двушка-хрущевка, работаю в НИИ программистом.

      – Очень старенькой?

      – Очень. Она родила меня в сорок четыре года, мне тридцать, значит, ей семьдесят четыре. Марина, переезжай ко мне.

      «Чур меня! Я не ослышалась?»

      – Владимир, мы с вами…

      – …с тобой, – уточнил ухажер.

      – …общаемся около