Улисс. Том 1. Джеймс Джойс

ты уже все доел после нас.

      Отрешенный и важный, проследовал он к порогу, не без прискорбия сообщая:

      – И, пойдя вон, плюхнулся с горки.

      Стивен, взяв ясеневую тросточку, стоявшую у стены, тронулся за ним следом. Выйдя на лестницу, он притянул неподатливую стальную дверь и запер ее. Гигантский ключ сунул во внутренний карман.

      У подножия лестницы Бык Маллиган спросил:

      – А ты ключ взял?

      – Да, он у меня, – отвечал Стивен, перегоняя их.

      Он шел вперед. За спиной у себя он слышал, как Бык Маллиган сбивает тяжелым купальным полотенцем верхушки папоротников или трав.

      – Кланяйтесь, сэр. Да как вы смеете, сэр.

      Хейнс спросил:

      – А вы платите аренду за башню?

      – Двенадцать фунтов, – ответил Бык Маллиган.

      – Военному министру, – добавил Стивен через плечо.

      Они приостановились, покуда Хейнс разглядывал башню. Потом он заметил:

      – Зимой унылое зрелище, надо думать. Как она называется, Мартелло?

      – Их выстроили по указанию Билли Питта, – сказал Бык Маллиган, – когда с моря угрожали французы. Но наша – это омфал.

      – И какие же у вас идеи о Гамлете? – спросил у Стивена Хейнс.

      – О нет! – воскликнул страдальчески Бык Маллиган. – Я этого не выдержу, я вам не Фома Аквинат, измысливший пятьдесят пять причин. Дайте мне сперва принять пару кружек.

      Он обернулся к Стивену, аккуратно одергивая лимонный жилет:

      – Тебе ж самому для такого надо не меньше трех, правда, Клинк?

      – Это уж столько ждет, – ответил тот равнодушно, – может и еще подождать.

      – Вы разжигаете мое любопытство, – любезно заметил Хейнс. – Тут какой-нибудь парадокс?

      – Фу! – сказал Маллиган. – Мы уже переросли Уайльда и парадоксы. Все очень просто. Он с помощью алгебры доказывает, что внук Гамлета – дедушка Шекспира, а сам он призрак собственного отца.

      – Как-как? – переспросил Хейнс, показывая было на Стивена. – Вот он сам?

      Бык Маллиган накинул полотенце на шею наподобие столы патера и, корчась от смеха, шепнул на ухо Стивену:

      – О, тень Клинка-старшего! Иафет в поисках отца!

      – Мы по утрам усталые, – сказал Стивен Хейнсу. – А это довольно долго рассказывать.

      Бык Маллиган, снова зашагавший вперед, воздел руки к небу.

      – Только священная кружка способна развязать Дедалу язык, – объявил он.

      – Я хочу сказать, – Хейнс принялся объяснять Стивену на ходу, – эта башня и эти скалы мне чем-то напоминают Эльсинор. «Выступ утеса грозного, нависшего над морем», не так ли?

      Бык Маллиган на миг неожиданно обернулся к Стивену, но ничего не сказал. В этот сверкнувший безмолвный миг Стивен словно увидел свой облик, в пыльном дешевом трауре, рядом с их яркими одеяниями.

      – Это удивительная история, – сказал Хейнс, опять останавливая их.

      Глаза, светлые, как море под свежим ветром, еще светлей, твердые и сторожкие. Правитель морей, он смотрел