Возлюби ближнего своего. Эрих Мария Ремарк

у меня есть. Но через шесть недель его срок истекает.

      – Это не важно. Вам его наверняка продлят.

      – Не думаю.

      Девушка встала.

      – Хотите еще сигарету? – спросил Керн.

      – Нет, спасибо. Я и так слишком много курю.

      – Кто-то однажды сказал, бывают минуты, когда сигарета дороже любых идеалов.

      – Это точно. – Девушка улыбнулась и вдруг показалась Керну очень красивой. Он много бы отдал, чтобы поговорить с ней еще, но не знал, как задержать ее.

      – Если смогу вам чем-нибудь помочь, – торопливо сказал он, – то охотно сделаю это. В Праге я знаю все. Был тут уже дважды. Меня зовут Людвиг Керн, и я живу в комнате справа от вас.

      Девушка искоса взглянула на него, и Керну показалось, что он выдал себя с головой. Но она непринужденно протянула ему руку. Он почувствовал крепкое пожатие.

      – Охотно обращусь к вам, если чего-то не буду знать, – сказала она. – Большое вам спасибо.

      Взяв свои книги со стола, она направилась к лестнице и поднялась наверх. Керн посидел еще немного в холле. Теперь он уже знал, что именно следовало ей сказать.

      – Давайте еще разок, Штайнер, – сказал шулер. – Видит Бог, я волнуюсь за ваш дебют в забегаловке напротив больше, чем когда сам играю в Жокейском клубе.

      Они сидели в баре и проводили генеральную репетицию. Для начала Фред хотел стравить Штайнера с несколькими второстепенными шулерами в кабачке, расположенном через дорогу. Штайнер не видел другого способа раздобыть деньги, не считая, конечно, воровства или крупного грабежа.

      С полчаса они отрабатывали трюк с козырями. Наконец карманник заявил, что он доволен, и встал.

      На нем был смокинг.

      – Спешу в оперу. Сегодня там большая премьера. Поет Лотта Леман. Настоящее большое искусство всегда помогает нам работать. Люди делаются сами не свои, понимаете? Витают где-то… – Он протянул Штайнеру руку. – Между прочим… забыл спросить – сколько у вас денег?

      – Тридцать два шиллинга.

      – Мало. Им надо показать больше, иначе не клюнут. – Он достал из кармана бумажку в сто шиллингов.

      – Вот этим расплатитесь за кофе; тогда кто-нибудь заметит и наверняка подойдет к вам. Деньги передадите хозяину для меня. Мы с ним знакомы. И главное: не затягивайте игру и будьте особенно внимательны, когда появятся четыре королевы! Ни пуха ни пера!

      Штайнер взял кредитку.

      – Если я проиграю эти деньги, мне никогда не удастся рассчитаться с вами.

      Карманник пожал плечами.

      – Что ж, значит, они пропадут. Любого художника может постигнуть неудача. Но вы не проиграете. Я этих ребят хорошо знаю. Им подавай неотесанных деревенских мужланов. Вообще не тот класс! Вы нервничаете?

      – По-моему, нет.

      – Даже если бы и нервничали, все равно у вас больше шансов: ведь они-то не знают, что и вы чего-то кумекаете. Пока догадаются, сами влипнут и уже вряд ли сумеют выпутаться. Значит, пока!

      – Пока!

      Штайнер направился в кабачок. По дороге он подумал, что все довольно странно: никто не доверил бы ему и четверти суммы,