В одно касание. Александр Непоседа

посетителей.

      Почувствовав, как его заполняет вселенская пустота, сбежал по трехступенчатой лестнице к самой воде – место, где они сошли на берег в тот сумасшедший день – и опустил на сверкающую зыбь, сложенный лист бумаги. Долго ждал, когда он, намокнув, исчезнет в темно-зеленой глубине.

      Усталый гондольер!

      Свези меня на площадь

      Сан Марко, в прошлое…

      Она – там ждет, волнуясь

      и кутаясь в свой плащ.

      В вечернем блеске улиц —

      вези меня скорей,

      и цену мне назначь, я тут же

      позабуду, и этот страшный

      путь, средь холода камней,

      теней мостов, и перекрестков зыбких,

      лишь только я губами припаду

      к ее озябшей и чарующей улыбке.

      Мы станем в поздний час

      бродить под облаками,

      немыслимой Венеции;

      средь уличных кафе

      ночного плеска волн,

      в плену вина, цветов,

      и ярко-пряных специй,

      и на ветру я буду целовать ее

      глаза – с упрямою мольбою.

      – Нет, нет, не уходи! Мне так легко

      с тобою, и сладко – близко быть,

      и слушать голос твой, и отзвуки

      шагов над дымной мостовой. И со щеки

      прохладной – не спеша – губами

      снять дождинку не дыша…

      Невозвратное

      Там нет меня, где на песке, не пролегли твои следы. Где птица белая в тоске, кричит у пенистой воды…

Павел Жагун

      И еще двадцать лет прошло.…

      И приехав на излете лета в умирающий город, город своего детства, школьных переживаний и первой влюбленности, став уже богатым и успешным, с удивлением – совершенно забытым им чувством – увидел, что здесь все осталось по-прежнему.

      И вокзал, и огромные пыльные тополя, и пруд, заросший по берегам камышом, и даже улицы, вымощенные булыжником, поприветствовали его отблесками утреннего солнца как тысячи лет назад, когда он переходил мостовую, держась за руки родителей, ступая маленькими ногами, обутыми в сандалии, на каждый ее булыжник, казавшийся невероятно огромным при своей гладкой – черное с синим – поверхности.

      В маленькой гостинице, в ее коридоре и открытых комнатах гулял свежий ласковый ветер, было чисто, и так тихо, что был слышен шелест листвы, позвякивание посуды в доме напротив, и ему показалось, что он очень долго спал после бесконечного летнего дня, насквозь пронизанного солнцем, после купания и радостного полета в бегущей стайке мальчишек – и он среди них – от дальней реки, в счастливом безмятежном детстве, и вот внезапно – проснулся.

      Заторопившись, оставив чемодан в номере, сбросив пиджак, он вышел на улицу и двинулся вверх по ней, прямиком на восходящее солнце, где дома и деревья по обеим сторонам, не успевая сомкнуться в перспективе, терялись за вершиною холма.

      Все