Дома мы не нужны. Книга вторая. Союз нерушимый. Василий Иванович Лягоскин

недовольно посмотрел на своего телохранителя (а кем еще мог быть красавчик Марио?), перевел еще более хмурый взгляд на Кудрявцева и отрезал:

      – Автомат не отдам!

      – Понимаю, – усмехнулся командир, – трофей! Закон джунглей, так сказать.

      – Каких джунглей? – удивился Джентале.

      – А вот этих, – рука полковника Кудрявцева обвела широким полукругом лес, окружавший итальянский лагерь, – или мы с вами будем руководствоваться более цивилизованными законами?

      – Цивилизованными? – еще больше удивился итальянец, – а в этих законах что-нибудь говорится про автомат Калашникова?

      – Говорится, – улыбнулся русский, успокаивая итальянца, – все, что было у Холодова – нашего беглеца – принадлежит ему, а значит и всем вам. Если, конечно, он не захочет вернуться обратно.

      Последние слова Алексей Александрович перевел с тугим комком в горле, вспомнив инструктаж командира, особенно об отсебятине, но справился наверное вполне успешно, потому что ни Виктория (так представилась все на том же итальянском латышка), ни сам итальянский босс не насторожились.

      – Не захочет, – поспешил ответить Джентале; и профессор, да и Оксана наверняка тоже внутренне содрогнулся, вспомнив грязный полиэтиленовый куль.

      А полковник улыбнулся еще лучезарнее:

      – Ну и отлично, сейчас все его вещи и принесут, – он подал рукой условный сигнал – один из немногих, которые запомнил Романов. Этот сигнал должен был привести сюда Холодова и Басилио с чемоданом.

      Они действительно выступили из-за тракторного прицепа. Чемодан, набитый бельем, нес итальянец. Он заметно кренился на одну сторону – тряпки, каждая в отдельности почти невесомая, в сумме образовали достаточно солидную ношу. Впрочем, Холодов был загружен не меньше, Алексей Александрович знал это по себе – автомат, разгрузка с магазинами, штык-нож на ремне весили тоже очень даже немало.

      Третий участник шествия приближался порожняком – Малыш сам решил, что ему тоже пора появиться здесь. Наверное на него, да на злополучный чемодан и загляделись итальянцы (и одна латышка!), потому что соотечественника – Басилио Луччи – они узнали, только когда он опустил тяжелый груз у ног Кудрявцева. Профессор едва сдержал хохот внутри себя. Он вдруг представил, как Паоло с Викторией открывают чемодан, вываливают грязное поношенное белье и начинают в нем рыться. Многое бы он отдал, чтобы увидеть их лица в этот момент.

      Но сейчас эти лица стали страшными – лицами безжалостных убийц, и первым их порывом было вцепиться, разорвать на части, да хоть и голыми руками подлого предателя Луччи. Но рядом стоял полковник Кудрявцев, чья улыбка словно говорила теперь: «Только попробуйте!»; где-то недалеко целились в них снайперы и эта пара, переглянувшись, вдруг снова стала внешне вполне мирными и толерантными еврогражданами. Теперь они смотрели на Марио, сделавшего