Рейд. Оазисы. Книга 5. Блок. Борис Конофальский

поддалась. Но он не стал сразу входить; во-первых, не видел смысла, дом был заброшен, а во-вторых, ему уже нужно было уходить и до рассвета сделать пять километров по барханам. Но он всё ещё верил Людмиле и поэтому, приоткрыв дверь, в третий раз включил фонарик. Кровать с пластиковым матрацем, возле неё в стене воронка для малой нужды, стол, стул… И небольшой портативный генератор. А ещё радиоприёмник на стене. Это его удивило. Даже если генератор и радиоприёмник неисправны… они всё равно стоят немалых денег. Никто бы так не бросил дорогие вещи, а если дом был заброшен, его давно обыскали бы соседи, унесли бы всё ценное, даже матрац.

      И тогда он заходит в дом и ещё раз обшаривает его лучом фонарика. На столе пластиковая посуда и… белый квадратик бумаги… Записка, что ли?

      Горохов прикрывает дверь, осматривает её: есть ли замок? И убеждается, что замок на двери есть. И он работает, просто дверь почему-то не заперли. Тогда уполномоченный запирает дверь, ещё раз оглядывает помещение, ища что-нибудь подозрительное, и, не найдя, проходит к столу, берёт в руки записку:

      «Вода – хорошая. Еда – можно есть. Кровать – инсектицид. Я буду вечером».

      Буквы были большие, корявые, в каждом слове по ошибке. Человек, писавший это, явно не был обременён излишним образованием. Тем не менее тут кого-то ждали. Его? Теперь всё выглядело совсем иначе… И на ловушку – Горохов ещё раз обвёл домишко фонарём – похоже не было. Он приподнял чашку, лежавшую на столе дном вверх, а под нею нашёл хорошую порцию плохого паштета из саранчи и десяток крупных жёлтых личинок цикад, уже очищенных и обжаренных. Хлеба не было, а саранча была с лапами и головами, правда, для вкуса в неё всё-таки добавили лука. Горохов взял немного – попробовал. Ну, съедобно, но не более. Хотя сейчас бы он съел это всё. Уполномоченный закидывает в рот одну за другой трёх самых крупных цикад. Это не самая любимая его еда, на его взгляд они слишком жирные, но в этих жирных тельцах протеина больше, чем в саранче. Их питательность значительно выше. Энергия и протеин. Всё, что нужно для человека, который почти бежал много часов. Потом он берёт двухлитровую бутылку из белого пластика, откручивает крышку, сначала нюхает, а потом и пробует воду. Да, вода не опреснённая… Записка не врёт – она хорошая. Интересно, тут вообще есть опреснённая вода? Андрей Николаевич съел ещё пару цикад и больше ни есть, ни пить не стал, уполномоченный всё ещё был настороже. И в этом доме ему не нравилось. Хотя близкое расположение к дороге его немного успокаивало, где-нибудь в центре города он чувствовал бы себя заметно хуже.

      А ещё Андрея Николаевича немного успокаивала рация. Там всё с той же твёрдой уверенностью какой-то главный продолжал руководить его поисками. И по переговорам Горохов понимал, что они всё ещё далеки от его поимки. Он снял рюкзак, снял с плеча винтовку, снял пыльник и маску. Обрез, револьвер оставил при себе, а пистолет в кармане штанов. Теперь он уже мог спокойно закурить. Спокойно… нет, конечно, но, во всяком случае, не на бегу. Андрей Николаевич уселся на пластиковый матрас