Livor Mortis. Reed Solgret

на похоронах многочисленных знакомых и друзей Лиама не оказывали на него никакого эффекта. Взгляд Сиэла был расфокусирован, молодой человек что-то твердил про вечную жизнь и чье-то возвращение. Жена Паркера, Сьюзан, приобняв Сэма за плечи, держалась в стороне, с сожалением и сочувствием смотря на теряющего рассудок брата своего мужа. На самого Сэма это произвело ошеломляющее впечатление, ибо таким своего рассудительного дядю, сторонника материалистических воззрений, он никогда не видел.

      Когда вечером этого же дня юноша выехал к своим друзьям загород, он был уверен, что Эдвард дома, под присмотром его родителей. Сейчас, пока они ехали в сторону кладбища, Сэмюэль не мог поверить в то, что они действительно туда едут.

      ‒ Что ты задумал? ‒ тихо спросил юноша, вглядываясь в худые черты молодого человека.

      ‒ Мы просто приведем Лиама домой, вот и все, ‒ ответил он, улыбнувшись племяннику.

      От этой вымученной улыбки у Сэма оборвалось все внутри: это словно было последним подтверждением того, что Сиэл окончательно сошел с ума.

      ‒ При… Приведем Лиама до-ммой? ‒ заикаясь, повторил юноша.

      ‒ Да, ‒ Эдвард подстегнул лошадь, заставляя ее ускорить шаг. ‒ Скоро совсем стемнеет.

      ‒ Это поэтому ты взял с собой лопаты? ‒ Сэм обернулся назад, рассматривая их странный багаж.

      ‒ В смысле? ‒ чуть улыбнулся молодой человек.

      ‒ Ну, ты же собираешься раскапывать могилу Морриса? ‒ юноша разглядывал чемодан, прикидывая для чего Сиэлу могут понадобиться ножницы, моток проводов и еще какие-то инструменты, предназначения которых он не знал, и по его коже пробежал холодок.

      ‒ Что? ‒ молодой человек так громко переспросил, поворачиваясь к племяннику, что даже лошадь дернулась и возмущенно заржала. ‒ Что ты несешь? Как тебе вообще такое пришло в голову?

      ‒ Но… Зачем тебе лопаты и гвоздодер? ‒ Сэм, насколько позволяло деревянное сиденье, отодвинулся от Эдварда.

      Сиэл странно поджал губы и снова повернулся к дороге.

      ‒ Я понимаю, тебе грустно. Папа говорил, что ты страдаешь. Очень переживаешь. Я уверен, ты справишься. Просто, давай, развернемся и поедем обратно?

      ‒ И бросим Лиама там одного? ‒ Эдвард так спокойно спросил это у юноши, как будто бы ничего экстраординарного не происходило.

      Мимо них летели заросли роскошных кленов, подставляющих свои желто-зеленые листья осеннему ветру, сменившиеся густой еловой лесополосой по обе стороны дороги. Тумана не было, но небо уже полностью заволокло грозовыми тучами, и пригород погружался во тьму.

      ‒ Но мы оставили его там еще днем…

      ‒ И разве, по-твоему, мы все правильно поступили? ‒ процедил сквозь зубы молодой человек, добродушное настроение которого в мгновение ока сменилось на злобное. Таким его Сэмюэль никогда не видел. Выражение его лица иногда становилось каким-то отрешенным, взгляд блуждал в пространстве, а в моменты гнева голос становился хриплым и низким, словно говорил не Сиэл, а кто-то другой, незнакомый юноше. ‒ Это, по-твоему, было по-человечески?

      ‒