Livor Mortis. Reed Solgret

голову, то в отражении увидит не свои карие, а черные глаза… Он начал паниковать, а сердце в груди стало биться так, словно пыталось выпрыгнуть из его горла.

      На секунду забыв о своих опасениях увидеть что-то не то, молодой человек запрокинул голову и встретился взглядом с Лиамом, который смотрел на него спокойно и печально. Эдвард лишь открыл рот, не зная даже что сказать, как изо рта зеркального Морриса полилась тонкая темно-бордовая струйка, окрашивающая белую рубашку в новые цвета. Затем кровь полилась сильнее, сбегая по брюкам прямо на деревянный пол, пока под ним не начала скапливаться лужа. Губы Лиама стремительно синели, кожа превращалась в бледный пергамент, а радужка глаз приобретала оранжево-черный цвет…

      Моррис поднял руку и потянулся пальцами к другу. Твердо уверенный, что сможет почувствовать это прикосновение, Сиэл повторил движение Лиама, но ощутил лишь холодную поверхность зеркала.

      Эдвард отступил на шаг и врезался в стоящий на полу чемодан, который от удара раскрылся сильнее, выставляя на обозрение свое содержимое. На несколько ланцетов, артериальных крючков, пробирок, чистые бинты и ножницы молодой человек смотрел так, словно не мог понять, когда и, главное, зачем он это все носил с собой.

      Сиэл оглядел свои брюки и черные ботинки, но не обнаружил на них подтеков крови, какие были у пугающего видения в зеркальном отражении. В воспаленном мозгу промелькнула мысль об абсурдности и неправильности его намерений, но, зажмурившись, Эдвард, убежденный, что его решение ‒ единственно правильное в данной ситуации, предпочел не слушать голос разума.

      Он медленно открыл глаза и не увидел в зеркале даже самого себя. Комната, в которой еще до недавнего времени жил Лиам, была пуста. Прошло несколько мгновений, прежде чем на Сиэла снова посмотрело его истерзанное страданиями отражение.

      Неизвестно сколько бы еще молодой человек простоял перед зеркалом, если бы не услышал странный звук, доносящийся из приоткрытого окна с проселочной дороги, похожий на топот копыт и скрип чьего-то экипажа. Эдвард скинул сатиновый пиджак прямо на пол, быстро влез в свое пальто и, подхватив чемодан, кинулся прочь из комнаты, вниз по лестнице и к входной двери.

      Выскочив из дома, он остановился прямо посреди дороги, всматриваясь вдаль. Недалеко от особняка Морриса действительно виднелась приближающаяся к Сиэлу, поднимающая клубы пыли, повозка, запряженная одной лошадью. С этого расстояния еще нельзя было рассмотреть человека, сидящего на месте кучера, и на какое-то мгновение молодому человеку показалось, что ею управляет только чья-то пляшущая тень…

      Когда же тележка приблизилась к Эдварду, он увидел в ней Сэма, своего племянника, который ехал со стороны пригорода. Пятнадцатилетний юноша был в приподнятом настроении и даже, кажется, что-то напевал себе под нос. Увидев же своего растерянного родственника с чемоданом в руках возле дома Морриса, поравнявшись с особняком Лиама, он резко притормозил лошадь.

      ‒