Оранжевая комната. Елена Перминова

он так настойчиво за мной ухаживает. Я бы сказала, агрессивно. А мне он не нужен. У меня есть любимый муж. А тот грозит все рассказать мужу. А рассказывать-то и нечего. Я только сказала, как меня зовут.

      – У меня тоже была такая ситуация. Я тебе расскажу сейчас.

      Моя спина прильнула к спинке дивана – безвольно, как пустая грелка. И я выслушала очередную историю любви. Начало было, как у меня: долго стояли рядом, укрывшись под деревом, пока лил дождь. Потом он предложил свой зонт, и они пошли в ближайшее кафе согреться чашкой чая. Там он рассказал, что работает на чартерном рейсе Красноярск – Эмираты, любит Чайковского, Феллини, Сальвадора Дали, собирает модели парусников и мечтает о такой женщине, как она.

      – Ты же про Игоря моего рассказываешь, – попробовала я прервать ее плагиат.

      – Про какого Игоря? – деланно возмутилась она. – Его не Игорем зовут, а Станиславом. Красивое имя, правда?

      И дальше, спохватившись:

      – Почему ты меня все время прерываешь? Все твоя невоспитанность. Ты совершенно не умеешь слушать. А если не умеешь, сама на внимание не рассчитывай.

      Я даже не стала уточнять, кто кого не слушал. Бесполезно. Она еще долго пересказывала мою историю любви применительно к себе, меняя лишь некоторые детали.

      В комнате стало совсем темно. Я встала, чтобы зажечь свет. Чтобы прервать поток воспаленного воображения, весело, будто что-то нашла, вскрикнула:

      – Ты молодец! Ну а отмечать твой День рождения будем?

      Она нехотя вырвалась из бездны фантазий, осторожно спустилась с табуретки и подошла к столу. Там, прикрытое прошлогодней газетой – блюдо с тортом. В центре залитого глазурью круга вензелями из взбитых сливок выдавлено: 65 лет.

      Я посмотрела в окно. Черное небо полностью скрыло зовущее прошлое.

      Оптимистка

      К оптимизму у меня особое отношение. Сомневаюсь, что в мечту достаточно поверить, и она обязательно сбудется. В моей жизни работает другая формула: если долго мучиться, что-нибудь получится. Оптимисты для меня – люди не далекие. С небогатым интеллектом и куцым, подобное обрубленному хвосту собаки, умом. Они не могут проследить логику событий. Просчитать время для успеха и допустить степень риска. Не будут они и работать до седьмого пота. Поэтому и допускают только один вариант событий: все будет хорошо.

      Железный аргумент в пользу моего убеждения – соседка Марина. С ее восторженным отношением к жизни.

      Рыжие, как окунувшиеся в солнце, волосы. Смуглая, с эффектом южного загара, кожа. И голубые, цвета медного купороса, глаза. Настоящее произведение искусства. Изысканная натура для талантливого художника. Яркая муза для печального поэта. И просто красивая женщина.

      – Все будет хорошо! – Твердила она всякий раз, когда я жаловалась на глупого шефа или строгого мужа. С этими словами Марина поворачивала голову к свету. Будто подзаряжала свой оптимизм энергией дня. Чтобы на нем не сели батарейки. От этого ее лицо становилось ярче и светлее. Движения – плавными, а руки с тонкими запястьями – еще изящней.

      – Ты