Оранжевая комната. Елена Перминова

сама была, как история. Тщательно отмытое и хорошо причесанное прошлое. Длинный, равнобедренным треугольником нос, нависал над тонкой линией губ. Подбородок и шея – с присобранными, как на одежде, складками. Щеки – два сдувшихся воздушных шарика. А глаза – как небрежные, с наклоном к ушам, порезы скальпелем. Яркими были только волосы. Иссиня-черные, с отливающим блеском, они закрывали ее плечи и развевались при ходьбе. За сохранившуюся стройность издалека ее можно было принять за женщину в самом соку. Однажды так и случилось.

      – Женщина, можно с вами познакомиться? – Услышали мы вкрадчивый голос со спины.

      Она грациозно откинула назад волосы и распрямила плечи.

      – Если ответишь, я на тебя сильно обижусь, – предупредила меня. – На улице приличные люди не знакомятся.

      Но было уже поздно. Молодой человек, лет 30-ти, обогнав нас, предстал прямо передо мной. Стильно одетый, с пылающей на губах улыбкой, он явно намеревался продолжить общение.

      – Извините, начала я, – помня о том, что на улице приличные люди не знакомятся.

      – Если вы стесняетесь своей мамы, то я сам попрошу у нее разрешения, – перебил он меня.

      Моя спутница в мгновение превратилась в хищницу: съежилась, уменьшив размер своего тела ровно в два раза, низко опустила голову и, метнув в него горящий от злобы взгляд, зашипела:

      – Как вы смеете! Прочь отсюда!

      Молодой человек попятился назад, а я, готовая со стыда провалиться сквозь землю, нырнула во двор.

      – Что он себе позволяет! – Не унималась она. Если я не на много тебя старше, это не значит, что я старуха.

      Не на много, это на 20 лет.

      В ее квартире, чтобы пробраться к дивану, спинка которого удерживала на весу сорванную с петель оконную раму, предстояло разобрать завал из книг, сдвинуть с места корзины с грязным бельем и перешагнуть через телевизор. Но и после этого путь нельзя было назвать свободным. На диване располагалась ее коллекция плюшевых зайцев. Как она пояснила, каждый назван в честь ее любовника. Судя по количеству зайцев, ее интимная жизнь состояла из пяти эпизодов. Самый длинный – брачный – скрывал розовый заяц с оторванным ухом Санька. Следующий за ним – ушастый бледно-голубого цвета – Женюлька. Остальные три – Вова, Вадя и Миша сидели в обнимку с зайчихами. Игрушечное свидетельство романов с женатыми мужчинами.

      – Ты знаешь, я вообще избалована вниманием мужчин, – делилась она. – Когда я пела в опере, меня приветствовали стоя. Так было забавно наблюдать, как супруги дергают своих мужей за рукав и бросают в мою сторону ревнивые взгляды.

      И дальше ее понесло. Про то, как она хорошо сложена, восхитительно красива, необыкновенно умна, добра, отзывчива, хорошая хозяйка, отличная подруга, искусная любовница. Через некоторое время я пожалела о том, что на теле человека нет регулятора громкости. Или еще лучше – кнопки «вкл. – выкл». Пришлось выслушать про настойчивые ухаживания за ней мэра города. Про любовные записки губернатора области. Про незабываемый