Хроники русского духа. Инна Демина

печатями! Я была как-то знакома с одной девушкой, закончившей МГУ. Она мне казалась особенной и недосягаемой. Она нередко произносила неведомое мне слово «экстравагантно». Походка пленяла, жесты, улыбка завораживали. Как грамотно строила речь, не торопилась, как я, проглатывая слоги. Мне казалась она даже выше ростом, чем была в реальности. «Не закончив МГУ, я никогда такой не стану», – думалось мне. Не с тех ли пор я начала шутить, что высота моих каблуков прямо пропорциональна уровню моего самоуважения? И ходила на очень высоких каблуках!

      Но прошли годы, и моя жизнь тесно переплелась с жизнью МГУ. Муж стал профессором МГУ, трое наших детей окончили университет, и сама я какое-то время жила с мужем в общежитии МГУ на Ленинских-Воробьёвых горах. А пока для меня университет недосягаем. И вот я держу в руках пригласительный на вечер в МГУ. Надеваю своё лучшее голубое платье с коричневыми цветами (сама сшила), голубые туфли на шпильке. Платье в талию, внизу широкое. Мне оно очень нравилось. Это 1960 год. Подробности моих танцев сгладились в памяти. Но кто-то приглашает и приглашает меня на танец. Вечер близится к завершению, и этот кто-то говорит:

      – Приезжайте завтра в МГУ, если сможете. Погуляем. Я покажу вам университет.

      И провожать не пошёл! Мне ехать далеко, на Левобережную. Еду в электричке вся в неудовольствии и уязвлённости: не провожает, не приедет, сверх всего – посмел мне навязать мой приезд к нему! О себе ничего не сказал, кто он и что он? Настало завтра. Долго и мучительно принимала решение: приеду и незаметно задержусь, чтобы убедиться, обманул он меня или нет. Если обманет – как хорошо, что не сказала подружкам, куда отправляюсь! Он стоял на условленном месте. Правда, без цветов. И это был, как позже стало ясно, показатель! Так начались наши встречи. Вскоре в нашем институте вечер. Здесь на голове моего друга я увидела начинающуюся «мужскую» причёску! Мне только 22 года, а тут – плешь! К такой силе удара моё сердце оказалось неготовым. Заболела голова, заболело горло! Что называется, «очи потухли, и голос пропал». Прекратила наши свидания! Он оказался настойчив. Образ плеши как-то размылся. Вскоре чем-то даже и привлёк. Оказалось, что русскую классическую литературу знал он прекрасно. Любил рассказывать. Мне интересно было его слушать! Он не только эпизоды – фабулу рассказывал. Он проводил аналогии, выдавал мне причинно-следственные связи, глубина которых меня поражала.

      – Если бы литераторы моей школы были способны излагать свои мысли так, как это делаешь ты, я обязательно полюбила бы этот предмет! Мне нравится, как ты ведёшь свои рассказы.

      Когда я спросила, каким образом он так хорошо выучил программу по литературе, в ответ услышала:

      – Я прочёл всё, что от меня требовалось. Кроме того, вообще много читал.

      Его ответ «много читал» тогда меня не удовлетворил. Я тоже много читала. Да, видно, сейчас понимаю, внутренний мой взор недостаточно остро вонзался в суть того, о чём читала. Что ж, чтение чтению рознь! Ведь читают разные головы! Кроме того, как я уже упоминала, с преподавателями литературы любавичской школе, пока я в ней училась, не везло. И в нашей сельской библиотеке