Манная каша. Симолина Пап

страниц в аудитории, он экзамен сдавать не будет. Он уже наслушался шелеста тараканьих лапок! Профессор растерялась и захлопала губами. Грета решила, что юноша в голубой футболке – капризный и вредный. Нет, ничего другого ей тогда не пришло в голову! Гусеница прижала руку к сердцу и сказала, что она не в состоянии прекратить шелест страниц, пусть он её извинит. Услышав язвительный ответ Ганс вышел, хлопнув дверью. Тогда Грета и догадалась обо всём! То есть не обо всём, но одну вещь она поняла точно. Воспитание ни при чём! Когда он хлопал дверью, у него был больной и побитый вид. Он уходил, низко склонив голову, как будто она была слишком тяжела. Грета воочию увидела и даже почувствовала, как сильно у него болит голова. И поняла: чтобы развернуть события ко всеобщему удовольствию, ему нужно дать лавлальгин и усадить обратно за парту. Грета догнала его, успокоила, привела назад, растолковала про голову профессору Гусенице, сбегала в киоск за лавлальгином. Но он всё равно получил двойку. Он считал Сольвейг, Карлсона и Снежную королеву лишними людьми – ну что ты будешь делать? Другие так не считали, а он считал, и почитал себя в праве считать по-своему. Он и землю считал некруглой. Просто из свободомыслия. Но в тот день Грета ещё не знала про землю. Она утешала его, уговаривала не отчаиваться, угостила пивной манной кашей. И пригласила погостить в Раёво.

      3. Этикетки

      Летом на набережных Мурены (это наша Шуры-Муромская река, такая широкая, такая глубокая, что я замираю и теряю дар речи на этих набережных) жарит солнце, цветёт шиповник, кувыркаются чайки, мелькают цветные паруса. Здесь же бесцельно полоскаются, млея от света и тепла, совершенно невинные мочалки. В головах у мочалок в это время так пусто и звонко, что они даже пританцовывают. Бывает, им вообразится бесконечная, безмятежная, полная удивительного и радостного невесть чего предстоящая жизнь. Но это не мысли, а так, настроение. Проникнувшись настроением, мочалки подходят к пёстрым лоткам и угощаются манной кашей, стараясь выбрать сорт, какой раньше не пробовали. Таким образом полоскались, бывало, и Грета, и Клара. Да что там! Таким образом в своё время полоскалась и я, Ваша старательная авторша. И ничуть не стыдно, напротив, жаль! Жаль что теперь я всё больше за пультом компьютера, всё реже по набережным…

      Только Грета, отведав новый неведомый сорт манной каши, потихоньку, так, чтобы Клара или прохожие муромчане не заметили, прятала этикетку в карман. Дома вынимала, мыла, разглаживала и помещала в особый альбом. Вписывала дату. Отметим, что коллекционирование – не такое уж безобидное увлечение. Корни его уходят в алчность, в страсть владения миром. Пусть спичечные коробки – зато все на свете! Коллекционер потихоньку упивается величием.

      Марки заменяют ему целые страны и содержащиеся в них сокровища. Настоящая сублимация «владимирской страсти»! Термин «владимирская страсть» впервые употребил видный