Прощёное воскресенье. Избранное. Людмила Шаменкова

сбившийся с волн,

      Всё стремится засыпать потери.

      На земле стало слишком тепло

      И доходит, увы, до накала.

      С нами снег! С нами Бог!

      И ярмо

      Неиссякшей надежды на славу.

      Неразбериха

      Когда кругом потоки лжи

      И под ногами – пропасть,

      Совсем безвредные ужи

      Отращивают когти.

      Неразбериха в головах

      Выстраивает стены.

      Один пророчит миру крах,

      Другой клянёт измены.

      Всё перевернуто вверх дном,

      И спутаны понятья.

      Трещит по швам обжитый дом,

      Но ласковы проклятья.

      Агрессия глядит овцой.

      Бой назван операцией.

      И непонятно, кто – не свой,

      В кого стреляют санкции.

      И кажется: весь мир оглох

      И не боится смерти.

      И под ногами – хлюпкий плот

      Стремглав несётся в бездну.

      4 апреля 2022

      Ахматова и Гумилёв в Слепнёве

      В комнате с широкими полами

      Слышится неравномерный гул –

      Кто-то ходит стройными шагами,

      Сел к окну и ворот расстегнул.

      Руки смуглы,

      Запах экспедиций

      Пронял даже брёвна этих стен.

      Вот опять не пишется, не спится,

      И сползает рукопись с колен.

      Ты скучала?

      Выскользнула рыбкой.

      Что, опять зовут тебя слоны?

      Он ответил пасмурной улыбкой:

      «Вреден мне избыток тишины!»

      Она вздохнула.

      Главное – все живы

      И облака светлее, чем вчера.

      В широком блюде лиловеют сливы,

      И ходики поют, как тенора.

      И можно не стыдясь сморозить глупость.

      Кольнуть упрёком, не сдержав слезы.

      И вспомнить безмятежную науку –

      Глядеть на мир глазами стрекозы.

      «Так значит, вам жирафы длинной шея

      Дороже, чем законная – моя?»

      Губы чуть скривились, пламенея.

      «Ни к чему тут эта кисея!»

      Разлетелись птицы белой стаей.

      Выйдешь в поле, и подол в репьях.

      И колючки выдирать устанешь

      Из души – не из французского тряпья.

      Дом пустой как будто в небо рвётся.

      Бросить бы все эти лопухи!

      И когда неверный муж вернётся,

      Показать ему осенние стихи.

      Посмотрел и сморщился в ответ.

      «Я не верил, ты, мой друг, – поэт!»

      Однажды в Ленинграде

      Подаренная деверем шубейка

      Была расстелена поверх половика.

      Ведь это лучше, чем вокзальная скамейка

      Для склонного к скитаньям чудака.

      Квартирные проблемы возвещали,

      Что теснота жилища – не порок.

      Они гостеприимству не мешали

      И были в некотором смысле впрок.

      Она молчала, побледнев от встряски,

      Он, руки запрокинув, засыпал.

      Его визит был вреден для огласки.

      Дистанция была соблюдена.

      А утром только слов прикосновенья.

      Ей выпала задача – утешать.

      Его