Мигель и Марисол. Антонио Микулич

могли схватить, а Исабель либо улыбалась загадочно, либо прыскала со смеха.

      Потом они медленно двигались там, за садом с лилиями и другими цветами, и все медленнее и загадочнее становились их движения мечом.

      И когда мир, казалось, застывал, доносился крик ласточки, и она касалась, пролетая, кого-то своим невесомым крылом. Или это лишь казалось.

      А потом они пошли есть пирог. Кто его приготовил – было загадкой. Потому что он был еще горячим. А Исабель была с ними. А дедушка лишь обзывался на них и ходил курить трубку. Но пирог был таким вкусным, что даже Марисол замолчала совсем. Но потом Мигель прервал тишину:

      – Так что же камень? Последний черный камень.

      – Он был в спальне. А страна готовилась к свадьбе. И к празднику смены эпох. И оставалось всего пять дней!

      – А принцесса мерила платье?

      – Принцесса и принц уже все померили. У принца еще грудь перевязана была от Армандо. Ребра. Но дело не в этом. Их уже не было.

      – Как это?

      – Ну, так! Они были удалены.

      – Куда?

      – На взвешивание.

      Марисол широко открыла глаза. Мигель наклонил голову чуть вбок и вкрадчиво произнес:

      – То есть женились по весовым категориям тут?

      Марисол еще шире открыла глаза.

      – На взвешивание своего решения, – спокойно объяснила Исабель.

      – На чем?

      – Интересный вопрос, – заметил дедушка.

      – Что ты такое говоришь, – наконец промолвила Марисол.

      – О! Дети! – сказала Исабель, – Женитьба дело серьезное. Решение надо взвесить. Хорошенько. А то наженятся, понимаешь, а потом расхлебывай, с детьми причем.

      – А вот вы знаете откуда дети берутся? – встрял дедушка.

      – Их приносит аист – сказала Исабель.

      – А на Чукотке? – задумался дедушка.

      – Но они же любили друг друга! – завопила Марисол.

      – Да. Это факт. Но традиция требовала. Да и польза в любом случае, охладиться. Дистанцию почувствовать. Помедитировать маленько.

      – И где?

      – Для местных для этого был дом специальный на роднике. Часовенка такая. Маленькая. А для приезжих – дом в красной пустыне. Вопрос в том, что в силу топографических особенностей наших тут проводить в эти места могли люди некоторые, даже многие, я бы сказала, а вот выйти оттуда самому уже не факт. То есть только, если взвесил. Правильно. А так ты на свадьбу не придешь. И невеста будет одна. И букет кидать будет бессмысленно ни назад, ни вперед. Или жених. И такое бывало.

      – Это на том роднике, где Армандо принца гасил?

      – Да. На том. Но там любой мог так прийти, если ему надо попить воды. Если есть потребность в воде родниковой. Но часовенку он не найдет. А невеста – да. Там не далеко. Или жених местный.

      – А кто их туда отвел? – спросил Мигель задумчиво.

      Марисол уже хотелось драться ромашкой, но она не находила повода. Дедушка, по-видимому, продолжал думать о детях Чукотки. Он смотрел в угол комнаты и вверх. Исабель улыбалась. Потом уже серьезно:

      – Она