Выпускается 10 «А». Надежда Бабенко

во двор. Ей хотелось плакать. Она еще никогда не чувствовала себя такой одинокой и несчастной. Вся ее жизнь была наполнена заботой о своем ребенке. Хотелось думать, что для Гали тоже нет никого роднее, ближе матери. И вдруг… Какой-то Данчук, Витька… Это какой же Витька? Ах да, с тракторного завода. Галя когда-то рассказывала… Он обучал ее работе на станке. Но матери в голову не приходило, что с каких-то пор знакомство с юношей будет иметь столь большое значение.

      Елизавета Александровна вышла за ворота, присела на скамеечку. Рядом с ней, повизгивая, вертелась Жучка. Она все норовила положить передние лапки на колени хозяйки, лизнуть ей руку.

      – Что, Жучка, – печально сказала женщина, лаская лохматую голову собаки. – Видно, только ты и соскучилась по мне.

      – С приездом, соседка! Как отдыхалось? – из двора напротив крикнула пожилая женщина, подходя к забору.

      – Здравствуйте, тетя Тося! Спасибо. Хорошо отдохнула.

      – Ну и слава богу, божий свет хоть увидела.

      – Вы тут как?

      – Да как мы… Все по-старому: стирка, уборка так и верчусь день-деньской.

      Елизавете Александровне казалось, что соседка вот-вот скажет что-нибудь нелестное о ее дочери. С парнями, мол, видали.

      – Галя-то, чай, рада!

      – Рада, – ответила несчастная мать, чувствуя, как краснеют у нее щеки.

      – Надо думать, замаялась одна. Я уж старуха,а как уедет куда мужик, все смотрю в окно: не показался ли?

      По улице прошли юноша и девушка Галиного возраста.

      – Миколая Иваныча дочка, – сказала соседка. – Заведующего хлебным магазином. Знаешь, чай? Елизавета Александровна ждала, что тетя Тося добавит что-нибудь вроде: совсем девочка, а уже с парнем. И та, действительно, заметила:

      – Кажется, совсем недавно была вот такая, а уже, гляди, настало время, идет с кавалером.

      – Так ведь старый старится, малый растет, – вопреки своему настроению, ответила Соболева.

      – А как же!

      У Елизаветы Александровны слегка отлегло на душе: «А как же!» И в самом деле! Чего же это она так расстроилась? Гале скоро семнадцать, последний год в школе. Сама же она в восемнадцать вышла замуж, а через год стала матерью. Не умри ее первый сын, она, наверное, давно бы стала свекровью, а то и бабушкой.

      Женщина представила в своем доме оживление, суету, детский писк. Как хорошо! И она с ними как за каменной стеной. Так чего же она так с Галей? Ревнует? Глупая… Парни – парнями, а мать – матерью. Да и не замуж Галя выходит…

      Елизавета Александровна вернулась в дом. Дочь сидела за столом и рассматривала ее подарки.

      – Ой, какие хорошенькие! – вскочила она навстречу матери с полными горстями цветной морской гальки. – Завтра возьму в школу. Можно, мама? А теперь расскажите, как отдыхали, на сколько поправились. Мне было так плохо без вас…

      7.

      – Просто беда! – входя в класс, сказала Курганова. И в сердцах хлопнула портфелем по парте.

      – Что такое? Что случилось? – встревожились Крякина и Чекушкина.

      – Да