Из блокнота памяти. Татиана Северинова

усвоил.

      При выписке за Витьком приехал его друг, тоже Витька. Учились вместе. Витька был невысокий, но жилистый парень. Поезд был утром, и Витьке разрешили переночевать в отделении.

      Ксеня курила у себя на балконе. О чём-то задумалась. Сигарета потухла. Вздрогнула от чиркнувшей спички… Огонёк осветил лицо Витьки.

      – А я не курю. Ты Ксения? Ты чем-то взволнована?

      – А спички тогда откуда?

      – Так у тебя на тумбочке взял. Смотрю, сидишь одна… У наших голубков-то прощальная ночь… А Андрюха из палаты не хочет выходить. Обещал кипеж поднять, если его тронут, – ухмыльнулся Витька. – Давай, что ли с тобой чай попьём.

      Почему-то в темноте, при свете уличного фонаря, разогрели кипятильником и заварили чай. У Витьки оказались конфеты… Их молчание прервали ввалившаяся в палату двоица.

      – В потёмках… Никак целуетесь уже?

      Они молчали. Почему-то Ксении было всё равно. И как-то НИКАК. Она знала, по какому сценарию пойдут события дальше. Не было ни волнений, ни отвращения. Никак!

      – Ксюш… Мы здесь переночуем…

      Зинка зажгла ночник и пошла в душ. Витёк смущённо поглядывал на Ксению.

      – Кровати у вас широкие… – Витька поигрался пультом управления кровати, – Ксюш, ты меня не гони. Чай крепкий – спать не хочу, к Андрюхе тоже не хочу. Жарко от чая…

      Он снял футболку. Ксеня, чтоб не стоять над смущённым Витьком, уже легла поверх одеяла в кровать, равнодушно подвинулась, давая Витьке лечь рядом. Он лёг, заложив руки за голову. Стал что-то рассказывать мягким, украинским говорком. Повернулся к ней, привлёк к себе. Стал целовать. Щёки, чмокнул в нос, стал целовать в глаза… С соседней кровати слышались определённые звуки. Витька запустил сланец… Ксения услышала, как хлопнула дверь.

      – Андрюха уже спит наверно… А спит он крепко… – Витька снова привлёк Ксению. Как-то одним движением сдёрнул футболку… – Ты не носишь лифчик?…

      – Так я ж спать собиралась, а не гостей встречать.

      В голове одна мысль: «Почему ей всё равно???»

      Витька пробует идти дальше, смотрит в Ксюшкины глаза и останавливается…

      – Раскочегарила ты меня… Почему сразу не остановила?

      – Не знаю, Вить… Сама не пойму…

      – Знаешь что, Ксюша… Ты очень хорошая… И красивая… Я дурак… Но, наверно, всё же не конченный. Не надо делать так, как Зинка, и так, как я…

      Летом светает рано. Над их головами – огромное окно, за которым всходит солнце. Восход удивительно розовый, серые стены палаты сменили цвет.

      Когда вернулись Зинка с Витьком, Ксения с Витькой пили кофе.

      – А что будет, если Киса узнает? – попытался вставить Витёк.

      – Киса? – как бы возвращаясь в палату, произнесла Ксения, – жаль, что мы многого не знаем, или не хотим знать…

      Его надо любить

      И снова Толькина палата… Ксеня, прислонившись к стене, полулежит на кровати Анатолия Ивановича. Сегодня суббота, «хорошая» смена – никто