Нерукотворный. Юрий Ель

ведь Всеотец был весьма убедителен, и на это указывало множество фактов, которые ему преподнесли на блюдечке, разжевав и положив в рот. В конце концов, он сам явился на встречу с богом, и, нет никаких сомнений в том, что этого желали какие-то высшие силы. Желала его собственная душа, с каждым днём тянув куда-то в лес всё сильнее.

      – Доротея способна развязать этот узел? – полный надежды, спросил Аелия.

      – Нет, к сожалению. Доротея способна на многое, но не на это. – Баиюл встал из-за стола и подошёл к камину, сложив руки на груди и устремив усталый взгляд в танцующее пламя.

      – И что же делать? Господин, вы ведь и сами знаете, что развязать спутанные потоки невозможно!

      Во всём Ферассе было множество людей, владеющих умением манипулировать потоками. Они не способны видеть их, как Доротея, но, обучаясь годами этому мастерству, могли ощущать их, а особо умелые – даже взаимодействовать. Это происходило путём концентрации собственной ауры на кончиках пальцев, от чего те становились очень чувствительными и мягкими, что позволяло ухватиться за тонкие и хрупкие нити. Обычно этим занимались врачеватели, чтобы искать причину болезней и лечить их. К примеру, обезумевшим или лишённым разума несчастным, чья нить, ведущая к потоку Постижения была оборвана, врачеватели завязывали узел, развязать который, однако, потом было невозможно. Это несло за собой неизбежные последствия: память ослабевала, восстановить какие-то воспоминания и вовсе было уже нельзя, но безумие отступало, и разум успокаивался. Или, если нить Первородного потока, к примеру, оказывалась надорвана вследствие старости или других причин, её также связывали, ведь иначе это грозило смертью, стоило лишь нити оборваться полностью. Таким образом лечились многие недуги.

      У бессмертных же потоки не могли оборваться из-за сильнейшей жизненной энергии, пребывающей в постоянном движении, потому и вязать узлы на них не было нужды.

      Для смертных это не играло очень важной роли, ведь такова цена исцеления. Но в случае Аелии всё было совсем по-другому. Он, нерукотворный, лишился бессмертия и был обречён умереть от элементарной старости, не говоря уже о болезнях или серьёзных ранениях: теперь нити его потоков стали хрупкими, как у смертных, и могли оборваться. Его смерть снова отнимет солнце у Ферасса и заберёт с собой миллионы жизней, пока в итоге этот мир не падёт окончательно.

      То, что кто-то перевязал потоки владыки солнца, являлось преступлением против всего человечества и самым настоящим кощунством.

      – Есть один человек, руки которого от рождения творят чудеса, – Бьерн мягко положил ладонь на плечо Аелии. Её прохладу юноша ощущал даже через одежду. – Он наша единственная надежда.

      – Дитя Климин, – опережая вопросы, промолви Баиюл. – Великий Мастер, сын Господина Вечности и Госпожи Мудрости. Исчезнувший без следа восемь лет назад Мариан. Его судьба по сей день для нас загадка.

      – Но если его не нашли за целых восемь лет, то как вы собираетесь это сделать сейчас? К тому же, вероятно, он