Нерукотворный. Юрий Ель

себя в грудь. – А здесь, – рука схватилась за собственное горло. – Затянут узел крепко-крепко.

      Аелия застонал от бессилия и тошноты. Из него будто вытрясли всё живое.

      – Скоро это пройдёт.

      Рука Бьерна коснулась плеча юноши.

      – Потерпи немного, дорогой гость.

      – Поясни, – приказал Баиюл.

      Доротея продолжала:

      – В голове у него чёрный участок. На его месте должно быть воспоминание. Всего одно какое-то событие. Но кто-то настолько неумело вырвал его, что задел и соседние, потому многие воспоминания оказались повреждены.

      – Это объясняет, почему Солнце многого не помнит, – сделал вывод Бьерн.

      Баиюл кивнул, слушая дальше.

      – В груди у него должен быть свет. А там непроглядный мрак. Потому что жизненную энергию что-то блокирует.

      – Влияние Мацерии? – спросил Всеотец, вспоминая предположение Климин.

      Как известно, жизненная энергия бессмертных настолько велика, что, ютясь в таком маленьком сосуде, как сердце, она постоянно пребывает в непрерывном движении. Тысячи маленьких частиц отталкиваются друг от друга и порождают новые частицы. У смертных же эта энергия выглядит и ведёт себя иначе: её не так много, и структура вязкая, тягучая, словно смола. При рождении она медленно и аккуратно обволакивает сердечный сосуд, замирая на долгие годы. И лишь когда приходит время человеку уйти на покой, энергия застывает, становясь похожей на высохшую глину. Тогда сердце каменеет вместе с ней и прекращает биться. То же самое происходит и вследствие болезней или других неестественных смертей.

      – Нет. Тогда энергия, постоянно пребывающая в движении в его сердце, как у всех нерукотворных, просто замедлилась бы, но точно не остановилась. А там совсем нет движения, – со знанием дела и абсолютной уверенностью объяснила Доротея.

      – В каком смысле нет? – не понимал бог.

      – Он не бессмертен, – выпалила она, совершенно не боясь этих слов, хотя звучали они в действительности пугающе.

      Поначалу Баиюл решил, что Доротея вновь принялась проказничать и злобно пошутила над ними, но она была абсолютно серьёзна. Сомневаться в её словах не было смысла, ведь владеющая Пятью Ведающими Зеницами не могла так сильно ошибаться.

      Повисла гробовая тишина. Бог внимательно смотрел на Доротею, но та молчала, никак не опровергая сказанного.

      – Как это возможно? – прошептал шокированный Бьерн, озвучив мысли Баиюла. – Но ведь за семь лет он не состарился ни на день!

      Аелия, всё ещё приходящий в себя, мог лишь слушать непонятные для него разговоры, но язык никак подчинялся и не ворочался, чтобы сотворять слова. Кто не бессмертен? Он? Быть того не может! Это просто вздор!

      – Это потому, что ему совсем недавно перевязали одну из нитей потока Равновесия – ту, что ведёт к Первородному. – Доротея указала на свою шею. – И кто-то сделал это очень грубо, той же рукой, что так небрежно вырвала кусок воспоминаний, повредив другие. Оттого и лишился наш гость бессмертия – его сердце попросту забыло, что когда-то