Хроника смертельной осени. Юлия Терехова

всего, блондин или светлый шатен. Хотя я его не видел.

      – Даже так? – инспектор недоверчиво поднял брови. – Может, еще и внешность опишете?

      – Нет, – Гийома обидел его недоверчивый тон. – Напрасно вы иронизируете. Внешность не опишу, врать не буду. Могу только сказать, что, судя по интенсивности аромата, скорее всего, он высокого роста. Но тут могут быть нюансы…

      Вернулся с паспортом полицейский, которого инспектор посылал проверять данные и сделал тому издалека знак. Барбье поднялся со скамейки и подошел к нему.

      – Буянова Ксения въехала во Францию через Руасси вместе с мужем, Дмитрием Буяновым, тоже гражданином России. Он снял квартиру здесь недалеко, на Вожирар. Мы послали туда людей.

      – Да, конечно, – почему-то у Барбье не возникло ни малейшего сомнения, что никакого мужа там они не найдут и дело – висяк. Кроме сочинения о французской парфюмерии и этого неадекватного господина у них нет ничего.

      – Думаю, все произошло так… – Барбье задумчиво смотрел на девушку. – Он приблизился к ней сзади, конечно, он знал, кто она. Девушка, видимо, его ждала. Скорее всего, он коснулся ее, и она подняла к нему лицо – очень уж радостное выражение на нем. Да, она обрадовалась. Может, даже хотела что-то сказать, но не успела. Он перерезал ей горло. Да, нечего сказать, любовное свидание. «Убийство в термах Клюни» – жаль, Сименон умер… Да и инспектор Барбье звучит не хуже, чем комиссар Мегре…

      – Здесь есть камеры наблюдения? – спросил он у директора, серьезной темноволосой дамы, появившейся на пороге зала.

      – Да, мсье, мы только что их проверили, – у нее был сконфуженный вид.

      – И что?

      Директор развела руками.

      – Все камеры вырубились. Словно их кто-то отключил.

      – И кто бы это их отключил? – спросил Барбье. – Не знаете, случайно?..

      – Не понимаю вашего тона, – возмутилась директор. – Я работаю здесь двадцать лет и такое впервые! Камеры не работали ровно семь минут. Есть изображение мадемуазель, – она кивнула на девушку в белом пальто, все еще лежащую на боку, словно она устала и прилегла отдохнуть, – как она заходит в музей, следует по указателям и направляется сюда. А потом здесь садится на скамейку. Все. Потом все отключилось. Можете сами взглянуть.

      – Взгляну, куда я денусь, – проворчал инспектор. Зазвонил его телефон, и он сделал шаг в сторону, чтобы ответить на звонок. Это звонил сержант, которого послали на улицу Вожирар.

      – Вам следует приехать сюда, мсье инспектор, – сказал полицейский. – Здесь никого нет, и, похоже, уже не будет.

      – Сейчас приеду, – буркнул Барбье и повернулся к полицейскому, с которым говорил минутой ранее. – Снимите показания с этого мсье и запишите его данные. Пусть задержится хотя бы на сутки. Тело можете увозить.

      – Да, мсье инспектор, – кивнул тот, и Барбье стремительно вышел из зала. Вслед ему смотрела прекрасная Дама – безразличная ко всему, кроме своего маленького друга-единорога… Столь же равнодушно она взирала на худенькую девушку в светлом пальто, скрючившуюся на скамейке посреди зала – чуть злорадно