Странный Брэворош. Сергей Николаевич Полторак

Потому

      что нет больше папки и ругать больше некому. И стричь его теперь тоже никто никогда не будет. Мальчик представил себе, как его не- стриженые волосы все растут и растут. Вот из-за них уже не видно коляски и даже всей хаты. Стало очень одиноко и страшно. Глебушка нагнулся, взял в руки портфельчик и без колебаний открыл его. Он ожидал, что случится что-то волшебное, неожиданное. Так и произо- шло. Как только он открыл застежку портфельчика, дверь отворилась и на пороге появилась мамка. Она стояла в проеме двери и печально смотрела на сына. Глебушке стало неловко от своего самовольства:

      – 

      Портфельчик

      папкин,

      –

      пролепетал

      он,

      словно

      ситуация

      нуж-

      далась

      в

      каком-то

      пояснении.

      – 

      Теперь он твой – ты же единственный мужчина в семье, – ска-

      зала

      мамка.

      –

      Открывай,

      не

      стесняйся.

      В портфельчике лежало несколько волшебных вещей. Во- первых, это был настоящий химический карандаш с металлическим колпачком на конце, чтобы не ломался грифель. Был там и перочин- ный ножичек, который папка называл трофейным. Ножичек был малюсенький, как игрушечный. Но главное – он был складным и на удивление острым. Глебушка это знал точно, потому что папка не раз и не два точил им свой химический карандаш. Делал он это на удивление ловко. Грифель получался ровненьким и красиво ограненным со всех сторон. Но главным богатством, хранившимся в портфельчике, было, конечно, настоящее увеличительное стекло, которым можно было выжигать на чем угодно: хоть на дереве, хоть на руке. На дереве получалось красиво, а на руке очень больно. Глебушка это знал наверняка, потому что видел, как однажды папка выжигал у себя на руке появившуюся неизвестно откуда бородавку. Папка кривился тогда от боли, но бородавку выжег напрочь. Вот такой герой был у него папка.

      И еще в портфельчике лежала фотография. Точнее, даже не фотография, а открытка, похожая на фотографию. На ней было изображено что-то не совсем понятное: огромные дома, широченная улица и на ней столько народа и машин, что во всем райцентре не наберется.

      – 

      Это

      Америка!

      –

      догадался

      Глебушка.

      – 

      Нет, это не Америка, сынок, – грустно улыбнулась мамка. –

      Это Ленинград. Папка всегда мечтал там побывать. Говорил, что там,

      представляешь,

      летом

      не

      бывает

      ночей!

      Светло,

      как

      днем!

      – 

      И

      люди

      не

      спят?!

      –удивился

      Глебушка.

      – 

      Не знаю, – смутилась мамка. – Спят, наверно, как не спать.

      Только

      все

      равно

      чудно

      как-то.

      И

      еще

      папка

      говорил,

      что

      в

      Ленин-

      граде