Птица-тройка. Дмитрий Вощинин

третьем подъезде на втором этаже.

      Обрадованный доверием и готовый выполнить любой приказ наставницы тот быстро побежал.

      Щука опять посмотрела на Пашу:

      – Тебя, кажется, Павел зовут… ты у меня первый раз?

      – Да… Паша.

      – Так говоришь, не бил девочку?

      – Нет…

      Она посмотрела на отца девочки:

      – А вы, Семен Моисеевич, из какого дома?

      Он назвал соседнюю улицу.

      – Ну что же… разберемся, – опять строго посмотрела она на мальчика.

      Чувствуя отсутствие серьезных доказательств, Паша начал волноваться.

      Через пять минут в сопровождении посыльного вошел Федька. Шапка и пальто его были точь-в-точь, как у Паши. Видимо, отправленный за ним все рассказал, и потому Федька начал оправдываться без всяких вопросов:

      – Да я ее просто задел, когда шел… А она стала кричать… Я на нее замахнулся только, а она побежала, и сама упала и… портфель… отлетел…

      – Знаю, как ты задеваешь, – отрезала Щука… А почему ты убежал?

      – Так она разоралась… эта…

      Щука опять укоризненно посмотрела на него, а Федька опустил глаза:

      – Я просто шел быстро…

      – Так… иди пока вон туда… позже поговоришь со мной… А вечером придешь с матерью, – сказала она немного приглушенно, зная, что отец его погиб на фронте.

      Щука укоризненно посмотрела на Семена Моисеевича.

      – Ну вот… Не надо судить… не разобравшись… товарищ.

      – А как же быть… ребенок плачет?

      – Зашли бы ко мне…

      – Иди, Паша, – сказала Щука, а вы, Семен Моисеевич, пока еще останьтесь, – подытожила милиционер.

      Паша счастливый выбежал на улицу.

      Там его поджидал Вовка.

      – Ну, как? – спросил он.

      – Никак, – облегченно и без желания уточнять пошел к своему подъезду Паша.

      После этого случая он охладел к новоявленному другу и лишь изредка общался с Вовкой.

      Паша продолжал встречать после школы Марсика во дворе. Почему-то ни у кого, в том числе у самого Паши, не вызывало вопросов, почему его друг избегает посещения школы. Насильно туда ходить не заставляли и, видимо, не пытались активно воздействовать на мать. Во второй половине дня Паша звал его через окно, и они шли гулять во двор или бежали на стадион. Иногда Паша не заставал его и с некоторых пор стал замечать, что Марсик часто пропадал где-то, не отвечая на стук в окно и реже появляясь во дворе.

      Однажды Паша увидел его около дома с какими-то неизвестными ему ребятами постарше, и явно не с соседнего двора. Он окликнул Марсика и подошел.

      – А что это за хмырь? – спросил высокий лохматый малый.

      «Я не хмырь…» – хотел возразить Паша, но, чувствуя неприятный взгляд, напряженно промолчал.

      – Это… Пашка, – заступился Марсик.

      – Слушай, Пашка-Хмырь, это твоя кошка? – опять нагло спросил Лохматый, видя пробегавшее рядом животное.

      – Нет, – тихо произнес Паша.

      – Ну-ка поймай ее, – засмеялся он вместе с компанией.

      Паша робко поманил,