Птица-тройка. Дмитрий Вощинин

часто внимательно рассматривал ее.

      У дороги по другую сторону песчаной горы работали люди, помогавшие нагружать песок в подъезжавшие самосвалы. Когда машин не было, они садились отдыхать или подходили к играющим детям. Однажды к Паше подошел добродушный усатый человек лет сорока пяти и сел рядом.

      Увидев старания малыша, он подобрал одну из фигурок и, ловко поскоблив ее пальцами, передал Паше. Малыш с радостью увидел замечательного слона.

      – Здорово! – обрадовался малыш.

      Незнакомец, не долго думая, взял другую фигурку и быстро с удовольствием, растирая песок, превратил ее в зайца.

      Паша заметил, что одно ухо у него было значительно меньше другого, но все равно это был смешной и такой добрый замечательный заяц.

      Малыш показал на это ухо и устремил восхищенные глаза на изделие и незнакомца. Он заметил, как широченные усы улыбнулись ему. В них он ощутил нескрываемое тепло и любовь. Глаза говорили о понимании художественного поиска и непосредственности детского желания.

      – Дядь, покажи, как это у тебя получается? – спросил Паша.

      Незнакомец молча еще раз ласково посмотрел на малыша и отошел в сторону.

      – Это немец… он не понимает по-русски, – заметил Валька на недоуменный Пашин взгляд.

      Паша проводил уходящего человека доброжелательным взглядом.

      «Странно… немцы… они же враги…» – размышлял мальчик.

      Паша показал две фигурки подбежавшему брату Леньки, который играл с отрядом воображаемых разведчиков. Он подошел к немцу, наставил самодельный автомат и протарахтел:

      – Тра-та-та.

      Незнакомец миролюбиво улыбнулся и пошел на другую сторону горы к своим.

      Паше теперь нравились эти молчаливые добрые люди. От них исходило нескрываемое тепло, понимание детской непосредственности и огромное желание окунуться в мирную жизнь. Тогда многие детские игры были пропитаны совсем недавно ушедшей войной со стрельбой, окружениями, ползанием по-пластунски и нападением отрядом.

      Детвора часто изображала стрельбу из игрушечных автоматов в сторону работающих на песчаной горе, но пленные немцы понимающе смотрели на детей и никогда не обижались.

      После недавно отгремевшей войны, которую Паша не застал, на улице можно было часто видеть инвалидов – без рук и ног, двигающихся на костылях и незамысловатых протезах. Встречались инвалиды без нижних конечностей, отсеченных очень высоко. Они передвигались, опираясь на руки, сидя на самодельных тележках.

      К этим людям относились с пониманием, многим помогали, как могли, и общественного отторжения они не чувствовали.

      Однажды Паша заметил такого человека, полностью без ног, около дома. Он чистил гуталином обувь подходящим к нему людям.

      «Он ведь… почти обрезанный наполовину…», – со страхом думал малыш.

      Малыш пригляделся: инвалид был совсем еще не старый, даже красивый, веселый и очень бойкий.

      Чистильщик почувствовал на себе взгляд и повернулся к Паше.