Отчим поневоле. Николай Максимович Бажов-Абрамов

город. Там и затеряться можно. Кто его будет искать. Валя просто обрадуется от этого его шага, а Аркадий Максимович, зная, нерасторопность его характера, можно и спокойно продолжать так жить. А может, он понапрасну волнуется? Оленька окажется и не его дочерью. Ну и что она похожа на него. Возможно, гены Вали больше повлияли на сформирование Оленьки. Да и мама его как-то в разговоре, между руганями, не удержалась, в сердцах сказала ему.

      – Городе все почему-то шушукаются – Оленька твоя дочь. Это же смешно. И я говорю всем. С ума люди сошли. Поговорить больше им нечего. Валя ведь наша, пусть и дальняя, но родня. Почему же и Оленьке не быть похожей на нас? Гены, видимо, сыграли тут. А они болтают. Обидно даже.

      Этот разговор можно было, и, забыть, но, мама, как пришла с работы, сообщила – Валю увезли в больницу.

      – Больные бочки у нее. Что, разул, бился? Не стыдно! А если умрет? Аркашке как тяжело будет одному растить дочь. Позвонил бы, узнал, может помощь ему надо? А он радуется. Чего ты радуешься! Позвони, узнай.

      И, вот, этот звонок Виктора. Аркадий только собрался успокоить дочь – проснулась она неожиданно, расплакалась, а тут, как не вовремя, этот его звонок по сотовому телефону.

      – Ну, слушаю. Кто это? Виктор? Чего тебе? О Вале вспомнил? Странно. Зачем тебе ее здоровье? Говори быстрее, нет у меня времени. Спасибо за сочувствие. Я сам все сделаю.

      И отключив телефон, обнял плачущую Оленьку, стал ходить с нею по комнате, успокаивая.

      – Спи, спи, доченька. Сон, да, плохой приснился?

      Когда дочь успокоилась, задышала спокойно, Аркадий вновь ее уложил на кровать, укрыл одеялом.

      Звонок Виктора его сейчас нисколько не насторожило.

      «Мама потребовала, он и позвонил»,– подумал он.

      Да, и что было ему настораживаться. Обычный звонок, все знакомые так в таких случаях поступают: переживают, бегают, оглашая всех и вся, что в семье беда. Поэтому сейчас, Аркадию лучше порадоваться, не один он переживает болезнью Вали, думают о ней и эти, так называемые дальние ее родственники.

      «Надо бы,– подумал он,– помочь ему, этому Виктору, найти у себя по чище работу. А то, что он в своем бетономешалке. Ходит грязный. Мужик он, не женатый. Лучше будет, если я подберу ему другую работу. Вот, после Вали и решу. Помогу. Кирилл Петрович, мне помог, а почему мне его не помочь».

      Решив так, подошел к столу, залпом допил из стакана водку. Пожевал, найдя на столе конфетку. Вновь закурил, тупо уставившись у распахнутого окна, на мигающие на небе звезды. Было чуть прохладно. Аркадий настороженно глянул, прикрыто ли плотно дверь комнаты, где спала его дочь. Удостоверившись, остался стоять в том же положении, упираясь животом к подоконнику. Удивительно, спать ему сейчас нисколечко не хочется. Или это выпитая водка действовала на него, или еще что-то – вина перед Валей, что не прислушался с самого начала зова сердца – с Валентиной беда, надо её спасать. А он, за место этого просто самоустранился. Кто же в этом виноват? Он, или все же, сама она? Замкнулась вдруг