Без вины виноватые. Сан Кипари

их голоса становились лишь громче. Мысли спутывались в огромный чёрный ком, помогая тени обрести физическую оболочку и становиться сильнее света…

      «Зверь» и Лука замолчали. Винин опасливо обернулся, ощупав взглядом тёмную часть комнаты – никого.

      Внезапно послышался тяжёлый вздох, и из тьмы, схватив его за ворот рубашки, вылез гадкий бледный темноволосый человек с колкими бакенбардами, в чёрно-багровом костюме и со злобным скверным оскалом: острые пираньи зубы слепили белизной, а глаза, бездонно чёрные, искрились задорным огнём. Винин от неожиданности упал на пол, однако незнакомец не отпускал его и тянул к себе.

      – Знаешь, что я ещё вспомнил? – на тяжёлом выдохе спросил нелюдь, пристально вглядываясь в испуганный лик. – Как ты вёл себя эгоистично, когда для тебя делали всё! Все относятся к тебе с любовью, а ты? Ты им ничего не подарил, кроме разочарования! Они называли тебя эгоистом, ты им и стал! Стал таким же, как отец, а ведь бабушка просила тебя никогда не расстраивать мать!

      Незнакомца за лацканы пиджака оттянул в сторону Лука и с пылающей пламенем на щеках ненавистью вдавил его в стену; тот, ударившись затылком, не зашипел от боли, а счастливо рассмеялся и распростёр руки для объятий.

      – Ты вернулся, брат!Давно не виделись! Небось позабыл, как я выгляжу, да?

      – Всё-таки появился, – сквозь зубы процедил Лука, сильнее сжимая чужой пиджак в трясущихся кулаках.

      – А ты не рад, что я обрёл столь красивый облик?

      – Нет.

      – Верно, что не радуешься, ведь скоро сам потускнеешь и больше меня не прогонишь!

      Хитро покосившись в сторону шокированного Винина, медленно поднимающегося с пола, «зверь» оттолкнул Луку, пригладил лацканы и, сложив руки перед собой, деловито подошёл к писателю. Вместе с ним камень в груди становился тяжелее, а на шее сжимался невидимый узел.

      – А вот и наш бедолага во всей красе! Не прелестно ли? В тот раз познакомиться нам не удалось, так познакомимся сейчас! Прошу любить и жаловать, я – Скотос, рад познакомиться!

      Он пожал Винину руку. Белая когтистая ладонь обдала пальцы писателя жутким холодом, отчего он отдёрнул трясущуюся руку и прикусил язык. Ни с того ни с сего тяжёлые слёзы покатились из уставших глаз, омывая посеревшее лицо, в груди больнее распускался бутон вины, – это всё принёс с собою изверг, представившийся Скотосом. Если раньше «зверь» проявлялся слабым силуэтом, и его легко можно было подавить, то сейчас один взгляд бездонных глаз приносил невыносимые мучения.

      Скотос издевательски рассмеялся:

      – Заплакал, всё-таки! Ну, плачь, плачь, вдруг полегчает! Хотя, чего ты плачешь? Прекращай рыдать!

      – Скотос! – гневно закричал Лука.

      – Что, плохо тебе? Плохо? Другим тоже плохо, даже хуже! – цитировал он бабушку Винина. – Плачешь, да? И причины нет никакой! Кто тебе испортил настроение, а? Кто тебя обидел, а? Никто, верно? Верно! А ну прекращай рыдать!

      – Скотос!

      Лука толкнул брата в сторону и опустился на корточки рядом с писателем. Винин выглядел как труп: сидел, совершенно