Миллион оттенков желтого. Елена Логунова

тело. У третьего на голове была меховая ушанка с прорезью, в которую он пропустил аккуратно заплетенную длинную седую косу.

      – Мы где вообще? – спросил Колян, и в его голосе я различила нотки подступающей паники.

      – Спокойно, написано же было – у старого хряка. – Я подвинулась, открывая мужу вид на чучело здоровенного косматого кабана.

      Не то чтобы это зрелище сильно успокаивало, но хотя бы убеждало: мы попали по адресу.

      – А гардероба, я так понимаю, нет? Подержи мой плащ, пожалуйста. – Ирка как ни в чем не бывало скинула мне на руки тренч и сразу же влилась в компанию, как родная: пестрое шелковое платье от Мухи с Зулей вписалось в общий бедлам идеально.

      Я проводила взглядом уплывающую в толпу подругу и вспомнила: мы договорились послушать, что говорят завсегдатаи творческих тусовок о краже Васиной «Дамы с котом и игрушками».

      Я обернулась к мужу:

      – Расходимся! Ты направо, я налево. На картины разрешаю не смотреть, главное, слушай разговоры. Ключевые слова: Кружкин и кража.

      В прощальном взгляде мужа читал страх уж не свидеться боле, но я решительно подтолкнула его в одну сторону и направилась в другую.

      Гости и участники выставки говорили о чем угодно, только не о краже шедевра Кружкина. Я улавливала обрывки салонного трепа и богемных сплетен, не запоминая их за ненадобностью.

      Между тем голоса становились все более громкими, беседы – оживленными, и в вялотекущем потоке публики отчетливо наметились течения. Гольфстримом меня принесло в дальний угол, где разливали вино, и тут же рядом со мной нарисовался бородатый дядя в футболке с гербом СССР и соломенной шляпке с красным помпоном.

      Такие кокетливые и непрактичные головные уборы я прежде видела только в сувенирной лавке в Бад-Вильдбаде – курортном городке в немецком Шварцвальде, поэтому машинально поздоровалась:

      – Гутен таг!

      – Я, я, натюрлих, дас ист фантастиш, хенде хох! – с готовностью выпалил бородач.

      Я так же машинально вскинула руки, и в одну из них тут же был пристроен пластиковый стаканчик с красно-бурой жидкостью.

      – Вайн! – пояснил добровольный посол Шварцвальда и с удовольствием понюхал содержимое оставшегося у него стаканчика.

      Я сделала то же самое, но без восторга. Вино, я видела, разливали из картонных коробок, обычно помещающихся на нижней полке дешевого супермаркета. Но воспитание требовало проявить вежливость, и я подняла стканчик:

      – Ваше здоровье!

      – По-русски, значит? Брудершафта не будет? – расстроился бородач и от огорчения выпил свое вино одним глотком.

      – Мы разве знакомы? – Я устремила взгляд в промежуток между шляпкой и бородой.

      – Я знаю вас в лицо! – закивал мой собеседник. – Видел в метро.

      – И запомнили? – Я растерялась, не зная, чувствовать ли себя польщенной.

      Петербургский метрополитен – территория