Беспамятство. Светлана Петрова

вспоминать!

      О, если б память изменила,

      И повернула время вспять.

      – Что это? – после долгой паузы озадаченно спросила Ольга.

      Он немного смутился и не сразу подобрал слова:

      – Крик души.

      Определение явно было смешным, и Максим разозлился, растеряв романтическое настроение. Как нарочно, Ляля зацепилась за эту фразу и язвительно повторила:

      – Крик души? Твоей?! Не подозревала в тебе склонности к стихосложению.

      – Как видишь. Я не железный.

      – Да уж, любвеобильный, но не железный – это точно, – согласилась Ольга нехотя.

      Она расстроилась – новое открытие не из приятных. Макс всегда представлялся ей воплощением силы. Всякой – душевной, физической. Не мог же он так переродиться за время разлуки? И раньше были моменты, когда она смутно догадывалась, что муж слабый, но старалась не задерживать на этом внимание и тем более не думала, что до такой степени. Она боялась его слабости – слабые жестоки и способны предавать тайком. Стихи, слёзы… Чего ещё она о нём не знает?

      Осведомилась с возмущением, которое наконец прорвалось наружу:

      – Тебе что – не хватало меня? Допускаю. Надо было сказать открыто: пойду, трахну другую бабу – я бы поняла. Но лгать, и лгать продуманно? А та – смотрела на меня, разговаривала со мной и знала, что я обманута и ни о чём не догадываюсь… А ты спокойно сводил нас вместе, считая себя удачливым ловцом. Боже, как унизительно! Я тебя ненавижу.

      – Не говори так. Я попал в дурацкую ситуацию, а ты ничего не хотела слушать, играла в свои игрушки!

      – Зато другая с восторгом внимала рассказам, какая дура у тебя жена. Ты ей тоже стишки посвящал?

      – Перестань! Мы опять поссоримся. Забудь обо всём, кроме нас. Мы вместе!

      – Я так устала сопротивляться, – простонала Ольга.

      – Глупая, я же люблю тебя! Одну тебя. Люблю смертельно! – воскликнул Максим и снова обнял жену.

      Она приникла к нему и вдруг отчётливо осознала, что любила его вовсе не за силу или за что-то ещё, она просто любила, как дышала. Ревность, обиды, доводы в пользу возможности жить без этого человека рассеялись, точно мираж. Ум пытался строить убедительные силлогизмы, но чувства противились. Чувствам проще – им не нужны аргументы, только ощущения. Карета снова стала тыквой, всё вернулось на свои места, их с Максимом любовь никто не отменял.

      Он позвонил своей секретарше, коротко с нею переговорил. Доложил Ляле:

      – Сутки я свободен.

      Всё это время они провели в постели, изредка делая вылазки на кухню, чтобы чем попало утолить зверский аппетит. К Ольге возвращались силы. Впервые за полгода она заснула без лекарств, на руке обожаемого мужчины, и во сне, в лёгком радостном сне, увидела себя маленькой, а своё прошлое таким упоительным, таким светлым, когда до слёз хочется жить и никогда не умирать.

      Глава 2

      Девочка появилась на свет в ностальгические времена застоя, интернационализма и дружбы народов пятнадцати республик, в отдельной палате Кремлёвской больницы, оснащённой новейшей аппаратурой, в присутствии врача, акушерки и медсестры. В тот год