Вера в сказке про любовь. Евгения Чепенко

чашечками. Альбертович подождал, пока она скроется за поворотом, и уставился на меня уже далеко не безобидным взглядом.

      – Вера, – начал проникновенным шепотом он.

      Я заулыбалась и уставилась на него горящими в предвкушении боя глазами. Острые ощущения – это всегда интересно. Альбертович Рудольф осекся и прищурился. В мгновение оценив ситуацию, я поводила бровями вверх вниз, чем спровоцировала ожидаемый смешок с его стороны. Очевидно ж, что передо мной далеко не тюфяк и не слабак, как показалось вначале. Мужик сильный, с таким лучше дружить, раз он решил мамку окучить.

      – А квартира на две трети моя, – без предисловий прошипела я.

      – А она мне не нужна, – точно так же ответствовал бритый. – У меня своя.

      – А тортику принести? – закричала с кухни мама.

      – Да! – получилось у нас с Рудольфом одновременно.

      – Пенсионер? – задала я новый наводящий вопрос.

      – Трудоголик.

      – Зарплата?

      – Регулярно, – не растерялся дяденька, окончательно меня покорив.

      – Вредные привычки? – я расслабленно откинулась на спинку дивана, демонстрируя тотальное благодушие.

      – Доху… Полно.

      Поправка вышла очаровательнейшей.

      – А вот и чаёк, – запричитала мама, несясь с подносом с кухни так, словно собиралась выиграть соревнования по международному домохозяйскому биатлону.

      Видимо, наше с Рудольфом перешептывание не производило впечатления мирного диалога. Напрасно. Мы подружились.

      – Мам, торт чудесный, как обычно, – закинула я дров в прогорающий костер материнской нежности.

      Родительница заулыбалась и почему-то потянулась обнимать что-то у Альбертовича под столом. Нет бы дочку обнять, а она части тела мужика чужого. Я улыбнулась матери в ответ и запихнула в рот кусочек растолстина побольше, чтоб жевалось подольше. Говорить расхотелось вообще. Хотелось завалиться на свою одинокую девичью кровать, потискать ободранного, протестующего, стремящегося к весенне-летнему загулу Пофига и похлюпать под «Аватар», завывая вместе с Леоной «I see you».

      – Ну что, – многообещающе произнес лысый. – Завтра вечерком познакомлю со Светом.

      Я непонимающе уставилась на великого инноватора и только мгновение спустя сообразила, что Свет – это имя. Назвал дяденька сына, ничего не скажешь. Такой же лысый бугай? Или в маму пошел? Вот, кстати… Я открыла рот и вовремя его закрыла. Все же нетактично спрашивать, где мама Света, мало ли, какую рану могу зацепить. Тоже не дело.

      – Как у него на работе? Повышение дали? – заинтересовалась родительница чужим ребенком, отчего родной ребенок получил незабываемый прилив обиды и забил себе в рот кусок торта еще больших размеров, нежели предыдущий.

      Рудольф увлеченно понаблюдал за процессом, сочтя его, очевидно, чем-то сродни фокуса, и обернулся к возлюбленной.

      – Да, все отлично.

      – Они с сыном программисты, – гордо произнесла мама, глядя мне в глаза.

      – М-м-м, –