Добро пожаловать в Хтонь. Виталий Штольман

кыш-кыш отсюда! – вопила она.

      – Как-то это по-гоголевски! – заржал я.

      – Не умничай тут! – ревностно заревела тетка.

      – По-чеховски так по-чеховски!

      Ворона билась об окно, пока не нашла открытую форточку.

      – Разлетались тут! – воронья гончая резко остыла. – Ну бывает! – И заняла свое законное место в кассе.

      – Два взрослых! – едва сдерживая смех, выдавил я из себя.

      – Пожалуйста! – как ни в чем не бывало выдала кассирша, а затем наградила меня картой усадьбы, чтоб путники не заплутали.

      – Лёва, пойдем просвещаться!

      – Тут у птиц бешенство какое-то! Ты тоже заметил?

      – Не говори-ка!

      – Я вам сейчас устрою бешенство! – тетка из кассы демонстративно обозначила намерение снова взяться за свое оружие. Мы ретировались.

      К великому сожалению, в Мелихово Чеховского духа я не ощутил, как бы ни старался его найти в доме, кухне, еще не расцветшем вишневом саду и в других зданиях и помещениях, где когда-то бывал великий русский драматург.

      – Лёва, я ничего не чувствую!

      – А ты хотел, чтобы привидение Антон Палыча к тебе явилось и нашептало пьесу?

      – Чтобы создать что-то великое, надо разрушить не менее монументальное. Высвобожденный поток энергетики обречен на достойный результат. Боль рождает гениальные вещи, Лёва, сечешь?

      – Ты чего это удумал?

      – Да ничего, так, к слову пришлось, в Тарханах по-другому все было, там воздух как будто заряжен творчеством, а тут нет.

      – Сдались они вот тебе все? Будь тем, кем хочешь казаться, не пасуй перед жизнью.

      – Plaudite, acta est fabula.

      – Слышь, Цезарь, давай по-русски…

      – Рукоплещите, комедия окончена.

      – А-а-а-а! Может, по пивку?

      – Лёва, мы же приличные люди! И я за рулем!

      – А я по пивку!

      – На обратном пути.

      – Хорошо.

      – Смотри! – Лёва указал на проходившую мимо толпу школоты с экскурсоводом: как бы та ни распиналась пред отроками, из мобил они не вылезали, – Вот на кой их сюда привезли? Им же плевать!

      – Во-во, а еще нас поколением пепси называли. Слепая игра сперматозоидов и яйцеклетки породила непутевых. Пропащие совсем…

      – Поехали уже, Виталь! Трубы горят!

      – Вообще-то я просвещаюсь, и это ты больше всех орал: «Поехали к Чехову на дачу! Поехали к Чехову на дачу!»

      – Ну съездили, отметились! Все! До скорых встреч, Антон Палыч.

      – Нет в тебе ничего глубокого, Лёва!

      – Денег тогда в долг больше не проси.

      – Да ладно-ладно, чего началось-то? Поехали.

      Мечты моего товарища сбылись в продуктовом магазине соседней деревни, где он затарился несколькими полторашками Лакинского нефильтрованного. В любом человеке есть нечто, за что он готов умереть, помпезно и под истории. Для Лёвчика сиим стало пиво. Любовь и пенное. Любовь к пенному. Пенно о любви. Эта любовь была настолько крепка, что не было в мире той силы, способной разрушить ее.

      – Лёва, на МКАДе нельзя останавливаться.

      – Я сильный.

      – Мда-а-а!

      В