лИса. Дмитрий Беркут

здорово! – удивленно воскликнул я, – а где она сейчас?

      – Здесь, но я так поняла, что лучше вас не знакомить.

      – Почему это?

      – Потому что, «не женское это дело, документалка», – передразнила она мой тон, – женщинам девочек «ню» надо снимать, борщ варить и свое место знать. А ей такой расклад вряд ли понравится.

      Я опешил.

      – Извини, Кать, не хотел обидеть, откуда же мне было знать…

      – Ничего страшного, ты сказал то, что думал. И хорошо, что не знал, не было повода соврать. Не люблю подхалимов.

      Я сник. Катя взглянула на меня и вдруг рассмеялась:

      – Ладно, ладно, познакомлю. И не буду говорить ей про твои высказывания. Вернее, сам познакомишься, она завтра семинар будет проводить по Юго-Восточной Азии, в шесть вечера, на маленькой поляне. Но только без меня.

      – Почему без тебя?

      – Понимаешь, мы всю жизнь вместе. А на Радуге решили учиться быть самостоятельными, встречаемся только в палатке, когда спим. Вот видишь, я уже с тобой познакомилась – показательный эффект.

      – Хорошо, Катя, я понял. На Рэйнбоу учишься не удивляться таким вещам.

      – Надо всему, Дима, не переставать удивляться. Это ценное качество. Короче, ее зовут Лиса.

      – А по-настоящему?

      – По-настоящему, Лиса с ударением на первый слог, как Лиза или Алиса без А. Но все зовут ее просто Лиса, как лису. Все. Ты узнаешь ее сразу – мы близняшки.

      У меня отвисла челюсть.

      – Ну все, если удивлять меня будешь ты, то я точно никогда не перестану удивляться.

      Катя засмеялась.

      – Чао, давай на сегодня разбежимся. Может, у какого-нибудь костра вечером увидимся. Если нет, то привет от меня Лисе!

      – Хорошо! – ответил я.

      Мы хлопнули по традиции «пятюню» и пошли каждый по своим незамысловатым радужным делам.

      Круг

      Почти до вечера я просто бродил от стоянок до озера, затем по лесу и опять к стоянкам. Знакомился с людьми, здоровался со старыми знакомыми. Когда же вернулся к своей палатке, то на облюбованной мной опушке обнаружил, что там появилась еще пара палаток и одна типуха. Типи смотрелась действительно как маленький индейский походный вигвам, имеющий форму конуса высотой четыре метра, и около трех метров диаметром в основании. Вместо шкур она была обтянута парусиной, но впечатления это не портило, – все равно выглядело очень романтично. Из купола торчали несколько сосновых шестов. А дверное отверстие располагалось с восточной стороны, чтобы, как говорят индейцы, выходя утром из типи, первым делом поблагодарить солнце.

      Возле костра сидел парень.

      – Вася, – представился он, – твоя палатка?

      – А я – Дима. Моя.

      – Не помешаем?

      – Конечно, нет. Напротив. А где остальные?

      – Вон в той Славик, он покурил и дрыхнет. А в типухе Кирилл со Светой. Они еще не вылезали – перманентно в состоянии соития.

      – В состоянии