Ванечка и цветы чертополоха. Наталья Лазарева

не вижу в задницах и не понимаю твою ревность.

      – Но ты понимаешь, как твоя мать была молода и привлекательна? Откуда я мог знать, что она там у себя на работе вытворяет?

      – Установил бы за ней слежку.

      – Молчать. Яйца курицу не учат. Ты что, хочешь сказать, что ты будешь следить за женой? Когда женишься, конечно.

      – Нет. Я буду любить её так… так… что ей даже некогда будет оглядеться по сторонам.

      – Ну да, щас. Ишь какой деловой! Ты уж и любить научился? Любилка выросла?

      Что Женька мог ответить на этот вопрос? Благо мама снова вмешалась в разговор.

      – Перестанете, может быть? Что за околесицу вы несёте?

      – Всё. Домой. Хватит на сегодня.

      Под окнами пятиэтажки они заглушили мотор, вышли, тщательно закрыли машину. Фёдор Андреевич нежно погладил её по капоту.

      – Федь! Когда будем обмывать покупку? – крикнула в окно соседка с первого этажа.

      – В субботу будем гудеть, тёть Зин. Приходи.

      Женька возненавидел эту свою первую машину, когда на ней через три года разбились родители.

III Август 2001 года.

      Дощатые ворота распахнулись. Между ними стояла преобразившаяся Мила: на ней свободно покоился длинный приталенный чёрный сарафан, волосы аккуратно зачесаны назад. Высокий лоб возвышался над притягательными глазами. Девушка была худа, бледна и заплакана. Теперь, когда лицо стало открытым, в глаза бросались красные распухшие губы.

      – Ну вот, совсем другое дело, – заметил вслух Палашов. – Долой лохматые кофты! – И спешно добавил: – Простите.

      – Покажите ваши документы, – заявила вдруг девушка, подойдя к нему. – А то, знаете ли, сейчас столько всякой швали развелось.

      – Вы правы. Пожалуйста.

      Вынул из заднего кармана джинсов красную корочку и протянул ей.

      Она внимательно изучила документ, не смущаясь пристальным взглядом Евгения Фёдоровича.

      – Как? Смахивает на правду?

      – Вроде бы. Юрист первого класса…5 Следователь… На фотографии вы моложе.

      – Мила, можно я вас – на «ты»?

      – Как хотите.

      – И ещё одно. Не говори пока, пожалуйста, никому, что я – следователь. Скажи… Ну… дядя, что ли… или кузен. Как тебе больше нравится.

      – Вы думаете, я много общаюсь с людьми?

      Она пожала плечами.

      – Ладно, дядя Женя, – усмехнулась она, отдавая ему удостоверение. – Заезжай.

      Палашов сел в машину и резво въехал в сад, пока антоновская яблоня не остановила его ветвями, немного сдал назад. Не спеша переложил сигареты с сиденья в карман, достал под наблюдением Милы из багажника кожаный чемоданчик, джемпер и закрыл машину. Повернулся к ней.

      – Ну, здравствуй, племянница. Веди дядю в дом и покажи ему его лавку.

      Брусчатый дом был просторен и покрыт светло-коричневой краской. На первом этаже он делился на две части: террасу и две небольшие спальные комнаты. В центре дома

5

В 2001 первом году следственный отдел был частью прокуратуры, следователи носили звания, соответствующие прокурорским классным чинам. Звание «юрист 1 класса» соответствует современному званию сотрудника следственного комитета «капитан юстиции».