Одиночество Мередит. Клэр Александер

воды. Идет?

      – Идет.

      Я оставила его наедине с теплой водой, моющим средством и губкой. Сама села у окна и взяла в руки книгу, но взгляд все время возвращался к вишне во дворе Джейкоба. Она уже скинула листву, но пройдет совсем немного времени, наступит весна, и вишня снова зацветет. Я всегда поражаюсь, как так получается: сегодня дерево голое, а на следующий день уже покрыто бело-розовой шапкой.

      Десять минут спустя он позвонил в звонок. Я не торопясь осмотрела дверь и присела, чтобы взглянуть на порожек.

      – Отличная работа, Джейкоб. Ты молодец.

      – Я еще эту штуку почистил. – Он показал на ящик для посылок. – На нем были птичьи какашки.

      – Что ж, спасибо тебе большое. Я и не знала, что у меня на двери столько грязи. Повезло, что ты зашел.

      Я достала из заднего кармана джинсов пятифунтовую купюру и протянула ему.

      – Спасибо. – Он посмотрел на меня с довольным видом. – Мои первые пять фунтов.

      – Ты с моего дома начал?

      – Нет, сначала звонил к соседям, но они не открыли.

      – Может, их не было дома? Или звонок не услышали?

      – Может быть. А может, просто не захотели.

      – Хочешь, я помою твое ведро, пока ты не ушел?

      – Спасибо, Мередит.

      День 1229

      Четверг, 29 ноября 2018

      Том вернул мне книгу Эмили Дикинсон в целости и сохранности, и мы вновь принялись за наш флорентийский проект, одновременно ведя приятную беседу о достоинствах Сильвии Плат и Теда Хьюза. В этот четверг все складывалось прекрасно, пока Том вдруг все не испортил.

      – Мередит, а где твой отец?

      Я уставилась в кружку с чаем:

      – Понятия не имею. Он ушел, когда мне было пять лет, и с тех пор я его не видела.

      – Ох, прости.

      – Все нормально. Я его почти не помню.

      Если Тому и стало не по себе, он этого не показал.

      – Наверное, это тяжело – не иметь поддержки семьи.

      Я пожала плечами:

      – Справляюсь.

      Том посмотрел на меня, и я вновь подняла на него глаза.

      – Может, выпьем еще чаю? – предложил он.

      – Давай. – Я привставала, но он жестом остановил меня.

      – Позволь я сам, для разнообразия. Немного молока, без сахара, верно?

      Я закусила губу и кивнула. Мне уже очень давно никто не готовил чай. Откинулась на спинку дивана и прислушалась, как Том хлопочет на кухне. Непривычные для меня звуки, но я знала, что все в порядке, что он просто ищет чайные пакетики и сахар. А вот то, как он роется в моих мыслях, меня напрягало.

      – Мои родители погибли. Автокатастрофа. – Он сказал это сразу, когда вернулся в комнату.

      В руках он держал две кружки, которыми уже лет сто никто не пользовался: на одной блеклый цветочный узор, на другой надпись: «Глазго намного лучше». Ну конечно, откуда ему знать, что я всегда пью из одной и той же кружки.

      Он протянул мне ту, что с надписью.

      – Это давняя история. Мне было всего десять. Я переехал к бабушке с дедушкой. Добрейшие люди, но, понятное дело, пожилые… Еще и старой закалки. В подростковом возрасте мне было