Право на меч. А. Л. Легат

почести. – Я не держал зла.

      Горизонт плыл, соединяясь с морем. Черная полоса, синяя полоса. Пропасть. Содружество.

      Все это уже случалось. Я сидел так же в другом порту и смотрел на толщу воды, мечтая сбежать. Только тогда я сидел по ту сторону моря, совершенно трезвый. И не чувствовал холода.

      – Не там твой дом, – сказали позади, – и не здесь.

      Я дернулся, потеряв равновесие. Неошкуренный бок ящика кольнул поясницу. За спиной никого не было.

      – Ох. – Перед глазами все еще плыло, я пошарил руками по штанам, нащупал нож. Мой новый друг на переулках Воснии. – Опять?..

      На причале никого не было. Я пощелкал пальцами возле левого уха. Дешевое пойло для прихлебателей Варда и дешевые чудеса.

      – Вот каким я стал, Саманья. Гордись! – На причале не было ничего более жалкого, чем моя нелепая улыбка.

      На самом краю пристани, где плескалась вода, разбиваясь о столбы, собирались тени. Криг дышал чужим горем. Я вздохнул и вытер глаза.

      Ветер растрепал волосы и кинул их мне в лицо. Будто наглой, задирающей оплеухой одного из бандитов.

      – Найти ли иголку в поле? – шепнуло возле моего уха.

      Я даже не обернулся. От дрянного пойла сон путался с явью. К дьяволу эту помойку Лилли и их порченую сливянку. Захочешь забыться – и за деньги не дадут.

      – Ждут ли всходов по зиме? – шептали воды в Криге.

      Их перебил странный звук. Я закашлялся, посмеявшись с пересохшим горлом.

      Скрипучий полуголос-полушум становился все разборчивее:

      – Где ищут то, чего еще не видели?

      – В Воснии и хер в штанах не найдешь! – огрызнулся я.

      Что-то коснулось плеча, и я достал нож. Повернулся вслед за ударом. Железо не нашло цели, земля потянулась ко мне. Я растянулся на спине, как распятый.

      – Дьявол…

      Я приподнял голову. Дальше выругаться не получилось. За моими коленями, прямо посреди ящиков, стояла сгорбленная старуха без глаз. Сухие бледные губы зашевелились, потревожив сеть морщин.

      – Под флагом, – трескучий, почти смеющийся голос. – Под флагом твой дом.

      Слышать песни в ночи – одно дело. Другое – видеть старух, парящих над землей.

      Я хватал воздух и часто моргал, пытаясь припомнить хоть какую-нибудь молитву. Матери двойного солнца? Пантеону Содружества? Старому Богу морей?

      – К дьяволу эту сливянку, – шепнул я вместо этого. Ущипнул себя за бок. Больно, с чувством.

      Старуха и не думала пропадать. Призрак, злой дух, знамение или?..

      Я поднялся, постарался с достоинством отряхнуться. Сделал несколько осторожных шагов в сторону. А сам не отрывал взгляд от черного силуэта с мертвецки белым старушечьим лицом.

      Что бы это ни было, оно повернуло голову следом. Незрячую голову без глаз.

      Я ускорил шаг и поспешил к улице.

      – Найдешь, потеряв все! – крикнуло мне вслед. – Дом – все. Дом или…

      До поворота на улицу Привоза я бежал. Оглядывался, словно за мной спешила сама смерть.

      Призраки, знамения, вороны, толща воды. Кажется, кинжал я забыл там, у черного балахона.

      Бухало