Обернись!.. Часть третья. Ирина Арина

Мы с подружкой переглянулись и синхронно вздохнули, спектакль грозил затянуться. Сценарий давно выучен наизусть. Акт первый – «Я о тебе так переживаю, а ты не ценишь». Акт второй – «Я о тебе так забочусь, а ты сидишь на моей шее». Акт третий – «Я для тебя всё сделала, а ты сволочь неблагодарная». Акт четвёртый – «У всех дети, как дети, одна ты дрянь последняя». Акт пятый – пантомима с прижатой к груди рукой – «Довела мать и радуешься, тварь».

      Уже на середине первого акта я поняла, что досматривать это шоу до конца не имею ни малейшего желания. Тем более, что после планируемых к донесению до актрисы новостей, оно пойдёт по второму кругу.

      – Мам, хватит. Всё, что ты скажешь, я знаю. Послушай, что скажу я.

      – Ты? Что ты можешь сказать? Опозорить меня перед уважаемыми людьми, заставить краснеть перед ними, прикинуться сумасшедшей… Это же додуматься надо! И ты ещё что-то вякать будешь? Ты прощение вымаливать должна, а не стоять тут с каменной мордой, подлюка!

      Оскорбления я привычно пропустила мимо ушей, практика в этом деле у меня многолетняя.

      – Я никому ничего не должна. И виновата только в одном, что вообще согласилась на этот брак.

      – Ты согласилась? – она, практически, опешила от такой «наглости». – Это Коленька тебе одолжение сделал, за себя взять решил. И не отказался от психички несчастной. Да ты на него молиться должна и руки целовать, что уладил всё. На той неделе вас распишут и…

      – Ничего не будет. Ни на той неделе, ни на какой. Я не выйду за него замуж.

      – Выйдешь, – тон матери из истерического перетёк в угрожающий. – Аж бегом побежишь.

      – Нет, – вся бессмысленность дальнейших объяснений была уже понятна, раньше бы я просто замолчала и ждала, пока она наорётся, теперь ни молчать, ни ждать не собиралась. – Я хотела с тобой нормально поговорить, но ты на это не способна. Всё, разговор окончен. Уходи. Ему я позвоню.

      – Только посмей, дрянь!

      – Посмею, не сомневайся.

      – Ты выйдешь за него замуж, тварь неблагодарная!

      – Нет. Если он тебе так нравится, выходи сама.

      – Ты как с матерью разговариваешь?

      – Так же, как она со мной. Уходи.

      – Это ты когда так осмелела? Или в самом деле свихнулась? – родительница насторожилась. – Или…

      Она пристально уставилась на меня. Когда-то такой буравящий взгляд пугал до мурашек, сейчас я спокойно ответила не менее пристальным. Даже какая-то пакость, решившая пробежать холодными лапками по моей шее, этот поединок взглядов прервать не смогла, я её просто прихлопнула. Мать, вдруг, отшатнулась, часто заморгала и словно состарилась на глазах. На мгновение мне стало её жалко. На мгновение, потому что в следующее она откинула назад голову и захохотала. Я обмерла. Это был приглушённый, смягчённый в десятки раз, но до ужаса знакомый хохот Моринды фер Терри, Чёрной Невесты. Продолжая хохотать, мать оттолкнула меня в сторону и покинула квартиру, оглушительно хлопнув дверью.