Обернись!.. Часть третья. Ирина Арина

вещи?

      – Нет, это я сама, на всякий случай. Теперь ты.

      – Чтобы рассказала.

      – Расскажешь?

      – Да. Ой, Зин, ты просто не представляешь…

      Представить Зинке ничего не удавалось ещё почти час. Пока вся её семья теперь уже в полном составе колебалась поздравлять меня или сочувствовать, кормила обедом и незаметно продолжала проводить медицинское обследование, но это только самое старшее поколение, зато в удвоенном количестве.

      Наконец, мы героически отбились от всех и, забаррикадировавшись железным аргументом «у девочек свои секреты», засели на Зинкиной кровати.

      *

      – Ты вот так запросто трепалась с Божествами?

      – Ага. А по ним не скажешь, кто они. Нет, для местных они сразу такие, что… Если сами не захотят казаться обычными.

      – С тобой захотели?

      – Нет, со мной они были, как с другом, как с сестрой, особенно Фаарр.

      *

      – Вот сука психическая! Из-за мужика устроить геноцид. А эльфы тоже хороши, всей толпой с одной бабой не справились.

      – Зин, она не просто баба, у неё сила бешеная, она Младших запросто раскидала. Что они могли с ней сделать?

      *

      – Кошмар какой! Увидела, называется! А это был он? Алдар?

      – Нет, Тайрин, Тайриниэль.

      *

      – Озвезденеть! Вот так прямо все, что было на нём, переходило на тебя? Маш, а чувствовала ты…

      – То же, что и он.

      – Больно?

      – Очень. Но оно быстро проходило, когда разобрались, как.

      – Но сразу-то больно! И оно тебе надо было? Он хоть того стоил?

      – Он всего стоит. Это же Тайрин!

      – Маш, а ты и сейчас так можешь?

      – Не знаю.

      – Если это деду с бабушкой показать… Нет, не надо, мы их не откачаем.

      *

      – Машка, этот Фаарр тебя чуть не задушил, а ты им восхищаешься? Ольховская, ты совсем дура?

      – А перед этим я всех чуть не убила. Именно, потому что дура.

      – Ну хоть можешь считать, что целовалась с…

      – Терникова! Я с ним не целовалась! Искусственное дыхание – это не поцелуй, можешь у деда спросить.

      – Но очень похоже.

      *

      – Весёлое платьице тебе Ребекка Ивановна подогнала. Слов нет.

      – У меня тоже. Но огромное ей за него спасибо. Если бы не оно…

      *

      – И его никто-никто запомнить не мог? Прикольно! Машка, а это только в твоём Аршансе действует или здесь тоже?

      – Не знаю. Давай проверим. «Когда в окне…» Ну как?

      – Что как? Читай давай. Или сама уже забыла?

      – Зин, я тебе его только что прочла.

      – Египетский родственник! Ни слова не помню! Ольховская, нет, ты серьёзно? Не прикалываешься? Честно, прочитала?

      – Честно-пречестно!

      – Озвезденеть!

      *

      – Вот уроды! И никто не возмутился?

      – С радостью поддержали. Зин, они туда толпами валили. Аж захлёбывались от восторга, когда… Это страшно, Зин, ты не представляешь, как это страшно. Я после Прощальной площади людей просто возненавидела.