Туман над Смородиной. Катерина Самаркина

порогу, чтобы назавтра точно не забыть избавить её от запаха тины. Через полчаса вышла снова – в длинной рубахе и с мокрыми волнами волос. Меон был уверен, что глаза у неё сейчас были красные и слегка опухшие – если бы она не плакала, то вышла бы минут на десять раньше.

      "Вы точно друг друга стоите», – думал он про себя, – "живёте одним делом, но врозь, горите тем, что любите, но по-разному. Даже плачете об одном, но друг другу не показываете».

      В комнату к чтению Агена не вернулась. До острого слуха кота донёсся скрип соседней двери и осторожный шорох одеяла.

      – Эх, Госпожа, как же вы были правы, когда упрекали меня в том, что я плохо понимаю людей… – прошептал Меон, глядя на серебряный месяц Луны, – Вас нет в этом мире уже полтора века, а я так и не стал прилежным фамильяром.

      Кот спрыгнул с окна в ночной сад и дом ведьмы наконец погрузился в нерушимую тишину. Лишь ветер трепал листья деревьев, да ночные птицы колыхали небо своими крыльями.

      Глава 2.

      – Неужто возомнил себя сильнее Смерти? Щенку пора преподать урок! Придумал тоже: возвращать души «невинных»! Ха! Где же это видано, чтобы с того берега Смородины кто назад возвращался? – маленький дух бежал за статным мужчиной, пытаясь угодить ему своими очевидно наигранными возмущениями.

      – Не стоит беспокоиться, ещё пара недель и он не сможет больше справляться со своей магией. Либо сам себя загубит, либо кого-то из близких. В последнем случае он скорее убьётся, чем продолжит жить с такой виной на душе. Нам же любой расклад только на руку, – мужчина сохранял спокойствие мертвеца, поправляя локоны чёрных с проседью волос.

      – И правда, подождём ещё немного, вы правы, – склоняясь в поклоне, ответил маленький дух.

      – К чему ждать? Раз уж он такой уверенный в себе колдун, пусть поможет нам ускорить это дело! – закончив с причёской, он обернулся и хлопнул в ладоши, будто готовый к чему-то великому.

      – Вы снова рискнёте прийти к людям?

      – Я должен выполнить поручение. Поверь мне, они не стали искуснее в распознавании лжи. К тому же, я уже знаю его главную слабость и буду действовать незамедлительно.

      Мужчина повернулся обратно к серебряной поверхности зеркала, и седина начала медленно исчезать из его волос.

      …

      Тумун бежал, не разбирая дороги. Так быстро, как никогда не бегал и вряд ли ещё побежит в своей жизни.

      «Агена. Агена. Агена». – В голове набатом била мысль, что Агена в смертельной опасности, и он не мог позволить себе сбавить темп.

      Неугомонный дождь, начавшийся так внезапно, заливал глаза, непослушные кудри липли ко лбу и щекам. Над головой гремело так, будто небо готово было расколоться надвое, а сверкающие молнии нещадно били по вековым деревьям, пугая дриад.

      Расстилавшийся по земле едкий дым обжигал всё изнутри, заставляя лёгкие болезненно сжиматься. Дым был тёмно-серым, как глина на Озёрном дне, и очень густым.

      – Агена! – превозмогая желание откашлять внутренности, позвал он, но в ответ слышал лишь вой ветра, разносящего запах гари по округе, стенания леса и непрекращающийся