Дорога правды. Ксения Росси

я сделаю все на веран…

      – После тебя вечно все заляпано кровью, – он немного повернул голову и застыл. – Иди к ручью и нож с собой возьми.

      Ручей. Немногим лучше, чем остаться здесь, с ним, и едва дышать при каждом его пронизывающем взгляде. Когда я еще не умела свежевать дичь правильно, то делала множество ошибок, которые за несколько ударов по рукам научилась быстро исправлять. Мне нравилось работать в тишине одиночестве, но, если же Джон был поблизости и проходил будто невзначай мимо меня, то даже тогда не так сильно напрягалась, как раньше. Но, если честно, оставаясь одна, я очищала шкуру и мясо, как было удобнее и быстрее, не хотелось долго возиться со всем этим кошмаром. Летом мне нравилось сидеть у ручья, но сегодня, после ночного похода, эта идея мне не улыбалась. Носки противно прилипли к ногам и при каждом движении напоминали о том, чтобы я их сняла и просушила, а на рукавах куртки темнели пятна от влажной земли, которые мне еще предстояло оттереть.

      Я поудобнее обхватила мешок и хотела было сначала войти в дом, чтобы сменить обувь на сухую.

      – Ты куда это? – Джон развернулся, так и продолжая держать в руках молоток, ручка которого от времени раскололась и стала неровной, глаза его прищурились, а губы сжались под бородой. – Сегодня ко мне заглянут друзья, надо закончить все побыстрее. Сколько она весит? Четырнадцать?

      Ладони немного вспотели от напряжения, а в горле стоял неприятный привкус тревоги. Так всегда: стоит ему переключить внимание, как все мои чувства обостряются, а тело напрягается, словно я голодная пума, готовая вот-вот прыгнуть и разорвать никчемного старика. Иногда в моей голове рождались мысли, которые приносили удовлетворение после попыток Джона наказать меня. Когда его удары или ругательства прекращались, я выдумывала, как случайность могла бы «наказать» его за меня.. Представляла, как он идет по лесу и нечаянно проваливается в глубокою нору, из которой уже не может выбраться, или же я запираю дверь, а он всю ночь скитается на улице, когда в темноте раздается вой и близкое рычание, но спрятаться негде… И тогда я позволяла себе немного успокоиться, выплеснув свой гнев через фантазии. Но всегда вставал вопрос: а смогла бы я по-настоящему дать своему деду отпор и ударить в ответ? Мои родители точно не хотели бы, чтобы я била его, ведь не поехали бы они к нему в гости, зная, какой он монстр. Но, с другой стороны, насколько сам Джон раскрывался перед ними и показывал себя «настоящего» – это осталось навсегда тайной.. Поэтому я поступала так, как подсказывало сердце: ради родителей я должна была выдержать все и попробовать уехать отсюда. Сколько бы я ни злилась, сколько бы ни ненавидела этого старого дьявола, все мысли могли оставаться только лишь мыслями и не более.

      – У тебя что-то есть для меня, Анда, или ты решила меня расстроить? – его голос стал более угрожающим, а тело приняло напряжено-нападающую позу. Сейчас между нами происходила демонстративная «схватка» двух хищников, один из которых в итоге проиграет, и покажет смирение