Девяностые. Роман Сенчин

служба еще не началась.

      Женька протискивался к выходу. Хотелось курить, да и просто – на воздух.

      – Жень, – голос, тихий и неуверенный, с вопросительной интонацией; знакомый голос.

      Он глянул по сторонам, натыкаясь на близкие спины, затылки, лица чужих людей. Но вот мелькнуло знакомое. Мелькнуло и заслонилось чьим-то туловищем.

      – Жень!

      Он дернулся и разглядел Аллу. Стояла, прижавшись к крашенной зеленым стене.

      – Ты… – Женька захлебнулся. – Ты откуда?

      – Тебя жду. Второй день.

      – А как узнала где?

      До этого вопроса лицо Аллы было растерянно-счастливым, а теперь сделалось злым:

      – Да вот нашла… Ты же говорил, где училище, посмотрела, какой район, военкомат… – И перевела взгляд выше, улыбнулась. – Какой ты прикольный без волос!

      – Уху…

      – Дай потрогать.

      Не дожидаясь, поводила ладонью ото лба до макушки, повторила:

      – Прико-ольно… Обними.

      Он обнял, ткнулся в щеку губами, словно целовал младшую сестру. Повел на улицу.

      Там уже начинало темнеть. Во дворе горел костер, слабо тренькала гитара, и человек двадцать горланили:

      Армия жизни – дети могил!

      Армия жизни – сыновья помоек и обоссанных стен!

      Армия жизни – солдаты дна!

      Армия жизни помнит о том, что на Земле никогда…

      Не прекращалась война-а!

      Ребята – Макс, Юрец, Сява – пошли навстречу, но увидели, что он с девушкой, оторопело остановились. Про Аллу никто не знал.

      Женька извиняясь глянул на них, потом дальше – на автобус. Вытащил сигарету из пачки.

      – Возвращайся, – попросила Алла. – Я тебя буду ждать.

      – Алл…

      – Честно.

      – Целых два года. Ты что?.. Не надо. Сейчас для тебя каждый месяц как год – я помню себя в пятнадцать.

      – Мне шестнадцать через неделю.

      – Ну и что?

      Она обиженно прикусила губу, шикнула:

      – Ничего…

      – Не обижайся. Забудь лучше.

      – Не забуду. – И твердо, тверже, чем в прошлый раз, повторила: – Я тебя буду ждать.

      – Давай к чувакам подойдем. Они меня провожают.

      Подошли. Женька сказал:

      – Это Алла.

      Ребята назвались сами. Вопросов не задавали.

      Стояли, топтались на скрипучем снегу. Типа песню слушали. Ждали… Алла держалась за рукав Женькиной куртки.

      Из военкомата повалили люди. Возле костра запели громче, злее:

      Им так не хватало солнца,

      Но ночь была с ними на «ты».

      Вы их называли шпаной! Хой!

      Они вас называли «менты»!..

      – В автобус! – раздалась команда. – В автобус!

      Майор, потряхивая арбузом живота, пробежал к автобусу, словно первым решил ее выполнить. Занял место у передней двери и стал выкрикивать фамилии.

      – Я, наверно, путягу брошу, – сказал Макс. – Деньги надо зарабатывать.

      Женька кивнул, чтоб как-нибудь отреагировать, пожелал:

      – Удачи.