Три дома на Набережной. Ольга Ковалева

корыте в огромной луже, про облака, которые в лужах отражались вместе с синим небом и солнцем. По ним можно было ходить, по небу и по облакам, погружая ноги в теплую жижу летней почвы. Рассказывали, как строили дома из грязи, или как к дисциплине призывала Баванна или напротив, как нежничала с ними.

      Баванна была большая мастерица ругать неслухменных. Были они и сатанами веревкиными и авгурами, когда ей не удавалось понять толком, чего собственно им требуется или анциперами неугомонными, а не детьми вовсе. В тихие дни, когда и кушали хорошо, и смирненько сидели, девицы обращались в пугонек сладеньких или люнёмочек аксаливатых. За эти фокусы Баванну любили особо и с каждым новым словечком родители рыскали по словарям и находили там, что слова эти реально существуют и что-то значат.

      А ещё все любили Баванну за её невероятные кулинарные изыски, особенно пюре картофельное, пышное, нежное, ароматное и борщи, вкуснее шоколада.

      Вечерний ужин готовила мама, добросовестно продолжая эстафету присмотра. Девочки считали морковки, картошки, луковички, без всяких проблем учась складывать и вычитать. Соседские дети, из дома рядом, знатные двоечники, тем не менее, научили умножать и делить.

      Красавец Сеня, который из дома напротив, любил с девочками учить стихи. Юлька и Татьяна, с их незамутненным разумом, стихи запоминали легко и быстро, и радостно подсказывали заучиваемые строки. Всё не перед родителями запинаться. За год до школы девицы знали наизусть самые страшные, по их мнению, стихи. Анчар поэта Пушкина, «На смерть поэта» тоже поэта, Лермонтова. Поэму «Черный человек» Есенина. Сеня, для себя поэму учил. А ещё знали наизусть самые красивые и трогательные строки из Евгения Онегина, тоже поэта Пушкина.

      Набор ещё маминых кубиков с буквами и детская толстая папка с набором букв, цифр и слогов, которая называлась бюро, научили девочек читать. Это было главное чудо и замечательное развлечение в непогоду.

      А ещё были звездные ночи, когда небо было ясное, а ночи теплые. Коптевы стелили одеяла на крыше летнего сарая и можно было лежать на одеяле, есть спелые абрикосы и смотреть в разделенное Млечным Путем небо и на золотые россыпи звезд.

      Счастья было много, общего на двоих.

      У Танькиных родителей, которых она так хотела видеть каждый день, была Работа. Любимая Работа. И там были волшебные, непостижимо красивые и важные слова, Клавдия ловко с ними справлялась, так и сыпала, так и сыпала, эскизный проект, окаэр¹⁾, техпроект, их надо было сначала делать, потом защищать, а потом сдавать Госкомиссии. Юлька прямо видела эту Госкомиссию. Такая огромная тетка, волосы белые и необъятных размеров голова.

      Там, где была работа и огромная бабища Госкомиссия, даже близко быть не могло такого замечательного присмотра, а была ужасная армия под названием детский сад, духота и бледность большого города, не было чистого воздуха и неба такого тоже не было, как и замечательного парка, свежих фруктов и вообще! Она так и говорила, я в детский сад, в эту армию, свою доченьку не отдам, ни за что!

      А