Географ глобус пропил. Алексей Иванов

себя в чувство. Потом у бани пил какой-то портвейн с каким-то подозрительным типом. Потом спал на скамейке. Потом на какой-то стройке свалился в котлован и долго блуждал впотьмах в недрах возведённого фундамента, пытаясь найти выход. Выбрался оттуда он грязный, как свинья, и почти сразу же рядом с ним остановился милицейский «уазик».

      Служкин пришёл в себя только в ярко освещённом помещении отделения милиции.

      – Ой! – испуганно сказал он. – Где я? В вытрезвителе, что ли?..

      – Сидеть! – заорал на него через стойку сержант.

      Служкин присмирел, озираясь, и потрогал физиономию – цела ли? Из коридора напротив донёсся рёв и пьяный мат. Одна из дверей распахнулась, и наружу вывалился мужик в расстёгнутой рубахе и трусах. Ему выкручивал руку второй милиционер.

      – Хазин, помоги уложить! – закричал он.

      – Убью, если пошевелишься! – пообещал сержант Служкину и с дубинкой побежал на помощь коллеге.

      Едва оба милиционера заволокли мужика в комнату, Служкин метнулся к телефону на стойке и набрал номер Будкина.

      – Будкин, это Служкин, – быстро сказал он. – Выручай, я в трезвяке!..

      Вернулся сержант Хазин, сел, подозрительно ощупал Служкина взглядом и начал скучно допрашивать, записывая ответы. Изображая предупредительность, Служкин отвечал охотно и многословно, но всё врал.

      Минуть через пятнадцать в отделение решительно вступил Будкин. Он уверенно пошагал сразу к стойке. Его расстегнутый плащ летел ему вслед страшно и грозно, как чапаевская бурка. Служкин дёрнулся навстречу Будкину, и Будкин одновременно с сержантом свирепо рявкнул:

      – Сидеть!

      – У вас, значит, этот голубь, – проговорил Будкин, по-хозяйски опираясь на стойку. – А я ищу его который час… Какие с ним будут формальности?

      Не меньше получаса прошло, пока Будкин заполнял какие-то бланки и расплачивался. Наконец он грубо подхватил Служкина под мышку и потащил на выход, прошипев краем рта:

      – Ногами скорее шевели, идиот!..

      От милицейского подъезда они дунули к ближайшей подворотне.

      – Ты чего, в ментовке бомбу заложил?.. – задыхаясь, спросил Служкин.

      – Быстрее надо было, пока этот сержант меня не вспомнил, – пояснил Будкин и хехекнул: – Я в школе у него два года в сортире мелочь вытрясал… А ты где пропадал? Почему грязный такой? Надька мне уже сто раз звонила. Чего ты бесишься-то, Витус?

      – Я не бесюсь… не бешусь… Короче, всё ништяк.

      – Да-а… – Будкин закурил, печально рассматривая Служкина. – Вот сейчас тебе и будет ништяк…

      – А у тебя нельзя отсидеться? – робко спросил Служкин.

      – У меня негде. Там сейчас Рунёва с Колесниковым.

      – Нифига себе! – удивился Служкин. – А чего они делают?

      – Чего ты с Веткой делал? Торпеду полировал. Вот и они тоже.

      – А ты чего?..

      – Чо-чо, – хехекнув, передразнил Будкин. – Варю суп харчо. Пусть трахаются, палас не протрут. Пойдём лучше пиво пить. Угощаю.

      Только на рассвете