Географ глобус пропил. Алексей Иванов

малолетние преступники пришли.

      Глава 22

      Отцы

      Служкин выбежал в прихожую и увидел в коридоре Деменева, Тютина, Бармина, Овечкина и Чебыкина с гитарой.

      – А мы вас поздравить пришли, – улыбаясь, сказал Чебыкин.

      – Джастен момент! – крикнул Служкин, вернулся в кухню, схватил колесниковскую бутылку, стопку металлических рюмок и помчался обратно. Со школьниками он поднялся по лестнице вверх на два марша, и там все расселись на ступеньках. Служкин разлил.

      – Ну, с днём рождения вас, – солидно сказал Бармин и пригубил вино. Все, кроме Овечкина, выпили.

      – Овчину хорошо, – завистливо сказал Тютин, вытирая ладонью рот. – Ему пить нельзя. Он на одной площадке с Розой Борисовной живёт, и мамаша его с ней дружит…

      – Чего там сегодня новенького в школе? – спросил Служкин.

      – Сушку довели. Она деньги считала, а мы украли с её стола стольник. Она целый урок выясняла, кто украл. Так и не нашла.

      – А кто украл? – тотчас поинтересовался Служкин.

      – Градусов.

      – Нафиг? Чего на сто рублей купишь?

      – Да просто так, на спор. Ещё сегодня мы химичке в ящик стола дохлую мышь бросили. Только она ящик на уроке не открывала, а то бы мы поржали, как она визжит.

      – Мы не так над учителями прикалывались, – пренебрежительно заявил Служкин, снова разливая вино. – Вот, помню, ходила у нас по классу записка: «Это твой носок висит на люстре?» Каждый прочитает и сразу на потолок посмотрит. Наша классная по кличке Чекушка записку отняла, прочитала и сама глазами вверх зырк. Тут мы все и рухнули.

      Служкин захохотал над собственным воспоминанием.

      – Давайте ещё клюкнем, и я вам расскажу, – распорядился он, и все клюкнули. – Тоже, помню, был какой-то съезд, и у нас в комсомольском уголке повесили ящик с надписью: «Твои вопросы съезду». Через месяц его сняли, а там один-единственный листочек: «А когда в нашей школе откроется мужской туалет на втором этаже?»

      Отсмеявшись, все снова приняли по рюмке.

      – Ну что, Виктор Сергеевич, в поход-то в мае месяце идём? – спросил Деменев и подмигнул.

      – Отцы, блин! – возмутился Служкин. – Ещё полгода до мая, а вы мне уже плешь проели! Сказал «идём» – значит, идём.

      – У нас уже половина девятых с вами собирается.

      – Я столько не подниму, вы чего? Не агитируйте зря. Только из вашего класса. Остальные пусть вон физрука просят.

      – Не-е, все хотят с вами, потому что вы учитель клёвый.

      – Раздолбай я клёвый, а учитель из меня, как из колбасы телескоп, – опять разливая вино, честно сообщил Служкин.

      – У вас на уроках зыко: и побазарить можно, и приколоться… А на других уроках – только дёрнись. Вас и доводить-то неохота…

      – Ну да. Вон Градусов как через силу старается – пот градом.

      – Градусов – фигня. Зато к вам на урок, наоборот, двоечники идут, а отличники не хотят. Это потому что вы какой-то особенный учитель, не брынза, как Сушка или там немка…

      – Вы Киру Валерьевну не трогайте, – обиделся Служкин. – Не