Время Музы. Сакевич Лёля

в кровати, испуганно натянул до подбородка одеяло. Руки у него оказались особенными: ладони маленькие, а пальцы тонкие и длинные.

      – Это я, твоя Аврора, не бойся… – я села рядом на кровать, ласково двумя ладонями взяла его руку. – Позволь, я полюбуюсь на эти пальцы… Пальцы гения. Как же я хочу видеть, как они летают над клавишами… Но, прежде всего, тебе нужно встать и позавтракать! Мари уже распорядилась. Ой, ты такой забавный – не узнал меня! А давай поиграем: представь, что я – это совсем не я, а кто-то другой, допустим, твоя преданная поклонница. И в таком случае ты мне все здесь покажешь, познакомишь меня со всем… будто бы мы начали все с чистого листа…

      – О, Аврора! Душа моя! Начать все заново – да, конечно же, да! Ты больше не дуешься на меня!

      Он радостно расцеловал мои руки, полез обниматься. Я промурлыкала:

      – Адам Мицкевич.

      – Что?..

      – Я привезла тебе в подарок Адама Мицкевича. Он ждет, пока ты, соня, проснешься.

      – Ве-великий поэт – у нас?! Он ждет в гостиной?..

      – Скорее, в саду.

      Шопен подскочил (он оказался в забавной длинной ночной рубашке), в спешке принялся одеваться. Прыгая на одной ноге, чтобы другой залезть в штанину, воскликнул:

      – О, коварная женщина, почему ты не разбудила меня раньше? Заставить ждать самого Мицкевича?!

      Я уверенно подошла к композитору – он был худощав и, по сравнению с мадам, довольно высок. Чтобы взглянуть в серые глаза, пришлось задрать голову.

      – Ну что, наше пари в силе? Познакомимся заново?..

      – Изволь, моя шалунья, – улыбка у него была потрясающая.

      – Итак, где же мадам Санд обычно переодевается и кто ей в этом помогает?

      Фредерик, наскоро причесавшись (и даже не завившись), рванул в сад к соотечественнику – разговоров о потерянной родине, полагаю, будет немерянно. А я тем временем решила освоиться в доме, разузнать, где чьи апартаменты, и вообще, что к чему. А то, не дай бог, припрешься по ошибке в комнату к Листу, вся в халате и бигудях, скажешь, мол, тапочки потеряла – однозначно, поймут неправильно. Гости (по признанию Мари) и без хозяйки неплохо осваивались, поэтому я не спешила на завтрак, решила подойти лишь к его окончанию.

      Личные апартаменты мадам Санд были здесь же, на втором этаже. Три комнаты – спальня (будуар), рабочий кабинет и библиотека. Из будуара Авроры можно было пройти к Шопену.

      В спальне композитора на глаза попался знакомый таракан. Он деловито ползал по нотным листам, сканируя рукописи, и я уверена, будет начеку даже посреди ночи, когда гению вздумается встать и наиграть что-нибудь. Задачей бота было именно это – показать исключительную, никому другому не свойственную манеру Фредерика Шопена нажимать на клавиши. Удобный угол обзора достигался с бокового бортика инструмента, тут наш рыжий шпион и расположится.

      Приличной даме после дороги необходимо переодеться. Нам, солидным баронессам, моветон выходить к ужину в том, что было на нашей светлости с утра. В будуаре послышался шорох – служанка Катрин