Снег для продажи на юге. Вадим Фадин

улыбаться при встрече.

      Он думал, что в первую очередь в курсе здешних событий должна быть Фаина – и ошибался, не зная, что она живёт в деревне, далеко от работы и от местных сплетен.

      Расписание электричек было таково, что Фаина приходила утром или минута в минуту, рискуя опоздать, или чуть ли не за полчаса до звонка. В понедельник, хотя Аратов пришел рано, она уже сидела на месте, выдвинув ящик стола со всевозможными флаконами, пузырьками и баночками, и полировала ногти.

      – Ну и как? – спросила она, внимательно глядя на Аратова. Он восхищенно подумал: «Уже знает?» – и, ненужно выигрывая время, переспросил:

      – Что – как?

      – Ты собирался в кино.

      – Ах, это! Позабыл уже. Нет, я не пошёл, я по грибы ходил, тогда же.

      – Грибы давно прошли. Да ещё – на ночь глядя?.. Жаль, я вовремя не расспросила. А нынче ты что-то рано, я маникюр не успела сделать.

      – Ты для меня делаешь? Польщён и счастлив.

      – Красивый лак? – она протянула руку.

      – Пальцы красивые, – вырвалось у Аратова, и он покраснел.

      – Всё моё достояние.

      Скрипнула дверь, и Ярош, не войдя ещё, а только заглядывая в комнату, уточнил:

      – Достояние народа, – и, переждав смех, добавил с некоторой грустью: – Хохот без причины… Нет, я ничего не сказал. Впрочем, привет, орлы.

      – Ты и со мной здороваешься? – уточнила девушка. – Тогда здравствуй, голубь.

      – Он и есть. Почтовый. Я весточку принес.

      Весточкой был вызов Аратова в очередной кабинет – сразу после работы. Фаина открыла было рот, чтобы немедля объяснить, с кем и зачем придётся ему беседовать, как с порога раздалось: «Фаинушка!» – и к ней грузно двинулся кто-то сияющий.

      – Сан Димыч, дорогой, – замахала она руками, – у меня лак сохнет.

      – Ну уж в щёчку-то можно? Не удержусь.

      – Игорь, это Шурик Гапонов, – представила Фаина, но Аратов и сам понял, кто стоит перед ним. Он уже знал от Фаины, что Гапонов старше его на три года, толков, холост, лыс («Тоже!» – подумал тогда Аратов, бросая взгляд на Векшина), имеет должность старшего инженера и оклад – тысяча шестьсот; сведения, однако, оказались неточными: прежде всего тот вовсе не был лыс как колено, а носил изрядный венчик русых волос, главным же несоответствием было то, что Аратов ожидал увидеть невысокого толстяка в очках, а не здоровенного детину в модном, дорогой ткани, костюме, на который немедленно обратила внимание Фаина:

      – Скажешь, свободно купил?

      – Сшил.

      – Когда ты успеваешь? Можно подумать, что занимаешься этим в экспедиции. Ну, как вы там жили?

      – Отлично, Фая. Как ещё можно жить на полигоне?

      Он говорил ровным басом, какой, возможно, один только и соответствовал той степени удовлетворённости жизнью или собою, какая угадывалась в нём.

      Пожимая руки, Гапонов обошёл всех – и всё же у Аратова осталось впечатление, что тот не заметил его присутствия в комнате. Векшину пришлось