Пятое время года. Избранное. Ринат Валиуллин

то, что мы совсем не похожи. Если бы мы с тобой не встретились, всё было бы по-другому и с другими.

      – Хватит уже мечтать.

      – Знаешь, иногда смотрю я на влюблённых, и такая тоска меня вдруг берёт, нет чтоб мужчина. Взял бы да отодрал.

      – Что ты такое говоришь? Ты же у меня одна.

      – Тебе проще, у меня таких много.

      – Мне кажется, я устал от нашего цинизма, от этой непонятной игры, которую сам затеял.

      – Не кайся, тебе не идёт. Ты виновен только в том, что я полюбила другого.

      – Другого? Что ты комедию ломаешь?

      – Чтобы потом не сказал, что я сломала тебе жизнь!

      – Я даже сейчас не понимаю, правду ты говоришь или играешь.

      – Я не играю, Макс. Есть люди, которые приходят, есть – которые уходят, есть те, что остаются. От них-то всё и зависит. Знаешь, чего я больше всего боюсь?

      – Чего?

      – Лжи.

      – Что же в ней такого страшного?

      – То, что она заразна.

      – Хоть сейчас ты можешь быть откровенной?

      – Конечно, сейчас только вены вскрою, – блеснула она лезвием ножа.

      – Где ты его нашла? – стал я приходить в себя.

      – Я же говорила, что он в сердце, в котором ты так любишь прятаться.

      – Твоя правда, нет лучше убежища, чем чужое сердце. Я помню, как ты затаилась в моём под другим именем, когда мы только познакомились.

      – Это была маска, за которой я претендовала на тебя, – протянула она мне нож. – Каждая любовь рано или поздно приносит кого-то в жертву. Бывает, принесёт, а тебе уже и не надо.

* * *

      – Нет, Макс, нет! Я же тебе сказала, между нами всё кончено! – выплеснула она на меня в сердцах.

      – Но чем я не вышел?

      – Самое странное то, что если я скажу: «Я тебя не люблю», ты будешь любить меня ещё сильнее. Однако с тех пор, как мы развелись, я научилась говорить правду. Я люблю тебя по-прежнему. Только вот по-прежнему жить уже не хочу. Что ты так смотришь? Не надо меня оценивать, меня надо ценить, – сделала она два глотка красного.

      – Если вам кажется, что надо что-то менять в этой жизни, то вам не кажется, – процитировал я задумчиво собственную мысль.

      – Просто необходимо, – допила своё вино Фортуна. – Ты помнишь, что такое параллельная связь в электричестве?

      – Это когда одна лампочка перегорает, а второй хоть бы хны?

      – Вот-вот, наша связь напоминает такую же: горю я или гасну, тебе параллельно.

      Я молчал, Фортуна отрезала сочный кусок жаркого и заправила в губы, но одна капля бесцеремонно упала на её белую юбку.

      – Чёрт! – начала она усиленно оттирать. – Купила её только в пятницу.

      В моей голове крутилось: «между нами всё кончено». Сначала я чувствовал себя той отрезанной плотью, которую она проглотила, теперь же – пятном, от которого пыталась избавиться.

      – Ты спишь что ли? – заглянула Фортуна в спальню, всё ещё соскабливая со своих ног туфли.

      – Да, что-то прибило. Прилёг после работы и отлетел, – открыл я глаза и посмотрел в потолок.

      – Я тоже люблю спать одна, – подошла она к моей постели.

      – Больше места? – заметил я пятно на её белой юбке.

      – Больше