Дембель. Андрэ Линден

новобранцев проходят модификацию ещё здесь, на земле, после чего отпадает необходимость в еде: организм черпает энергию из окружающего мира, даже пить не надо. Но привычка сильнее, и на всех человеческих базах предусмотрены уютные столовые, где всего три синтезированных блюда: это яблочный компот, творог и картошка фри. Не спрашивай, кто составлял меню. Эти места были нужны на случай фантомного голода, как следствия земной физиологии, и для неформального общения.

      – Не едите и не стареете?

      – Да, не стареем тысячу лет после демобилизации – это оплата за службу, – произнеся последнюю фразу, Морган пристально посмотрел на сына.

      – Тысяча лет? – ошеломлённый Рене громко присвистнул, обостренное чувство справедливости и присущая ему язвительность не дали ограничиться удивлением. – Как-то это эгоистично, не думаешь? Все близкие состарятся и умрут, как потом одному жить, муки совести не позволят!

      – Ну, во-первых, умрут не все, а во-вторых, заботиться обо всех невозможно. Только узкий круг людей должен волновать совесть. Но об этом поговорим позже, – выпад Рене совершенно не задел отца, он с интересом наблюдал за реакцией сына.

      – Прости, я должен был порадоваться за тебя, а вышло, будто критикую из-за зависти, – Бенуа действительно смутился, он не ожидал от себя такой грубости. Конечно, он сказал то, что думал, но можно было воздержаться от резких слов в первую встречу с отцом.

      – Пустяки! Извиняться не за что! Ты весь в маму. Это она щепетильно относится к вопросам морали, я же, наоборот, всё подвергаю сомнению, в том числе нравственные заповеди, чем всегда её очень обижал, – Эдвард хмыкнул и пододвинул к сыну коробку лапши. – Ешь, а то остынет.

       Думать о еде совершенно не хотелось, но чтобы не обижать отца, Рене понюхал китайское блюдо, и взялся ковырять вилкой.

      – Сынок, извини, но мне не терпится расспросить о вас с мамой. Про себя расскажу после, если ты, конечно, не против? – с полным ртом лапши Морган с трудом выговаривал слова.

      Бенуа закатил глаза, собираясь с мыслями.

      – Я не знаю, что именно рассказывать, с чего начать. Вся жизнь прошла. Ещё утром я тебя ненавидел и надеялся, что ты умер в бедности и одиночестве, а сейчас ты сидишь напротив, молодой и красивый, вернувшийся со звёздных войн. В голове не укладывается. Это у меня миллион вопросов к тебе. Мои вопросы важнее! Почему вы не сказали мне правду, почему встречаемся в отеле, почему ты не приехал к маме? Наконец, как ты стал космическим солдатом? – последние слова Рене почти прокричал.

      Отец, продолжая с аппетитом жевать ответил:

      – Всему есть объяснение. У нас с мамой давняя договорённость. Тебя ждёт ещё один сюрприз. Завтра в нашем доме в Гурне-сюр-Марн устроим вечер вопросов и ответов. Потерпи, пожалуйста. Передай ещё маме, не забудь, адрес: Райская улица, тридцать, она знает, что это значит.

       Упоминание особняка на Гурне-сюр-Марн произвело на Рене эффект ледяного душа, он даже подпрыгнул на стуле. Невероятная встреча с отцом вытеснила из памяти жуткие события последних дней.

      – Я должен