Беда. Амма Аччыгыйа

порой проваливаясь в сугробах, а порой легко и свободно шагая по затвердевшему насту.

      Подул сильный ветер. Сгустились облака.

      «Положить бы записку за пазуху, – вдруг мелькнула у Тогойкина мысль. – Какую записку? Зачем? Кому? О чем?»

      Он шел довольно долго, будто забывшись и не раздумывая, куда и зачем идет. И вдруг остановился, словно его кто-то окликнул.

      В стороне от него по опушке леса была прочерчена длинная извилистая линия. Что за след? Он резко свернул туда, подавшись вперед и все ускоряя шаг, и по мере того как он приближался, тонкая линия на снегу все расширялась и принимала иные очертания. Сначала это была сплошная линия на снегу, вроде лыжного следа. Затем она стала прерываться и тянулась уже пунктиром. Пешие люди? Табун с вожаком? Спотыкаясь о кочки, Тогойкин подбежал к следу и стал внимательно разглядывать его. Кто же это? Вот тут эти самые, непонятно кто, глубоко увязая в снегу и бороздя его грудью, протащились вперед. Косули? Они!

      1

      Диалог ведется на якутском. – Прим. ред.